Книга Птицелов Его Темнейшества, страница 122 – Мира-Мария Куприянова

— Ой… Уймется-ль сердце, если бег его предательством ускорен? — испуганно дернулась я, со страху затянув, почему-то, партию поэта.

— Простите, это снизу надо петь! Из кустов. — зашептал мне из-за спины отодвинутый на задний план исполнитель женской партии- С балкона надо петь: «И песня сердцу не указ, когда оно в любви не бьется».

Зал постепенно наполнялся непонимающим гулом. Дьявол обреченно качал головой. За кулисами Сартана сделала характерный жест «рука-лицо». А исполнитель женской партии настойчиво дернул меня за подол.

— Сделайте что-нибудь! — непонятно кому взмолилась демоница за кулисами.

— Заткни-ись… — машинально и в полный голос пропела я, огрызаясь на замечание. И, словив полный ужаса взгляд суфлера, поправила ситуацию- Заткни-ись, эээ… глас разума в башке…

И тут, мольба несчастной достигла высшего адресата.

— О, он и так давно заткнулся, — не выдержав, неожиданно вклинил в мое соло свой чистый, сильный тенор Дьявол.

— Да что-б ты нафиг навернулся! — составила партию я- И в монолог чужой не лез.

— Спускайся вниз, цветочек мой, — тем временем настойчиво тянул Сатана- Сейчас не время и не место.

— А мне вот просто интересно, каков ответ ты скажешь свой. Заче-е-ем… — и я выдержала паузу на жутко-фальшивой высокой ноте- …тебе моя душа? Свали, проклятьем заклейменный, — вовсю вспоминала я нетленный «Интернационал»- Пади уже, стрелой пронзенный…

— Э! Это мое! — явственно взвизгнул из-за кулис автор «Евгения Онегина»..

— … И дай мне выбор сделать свой- игнорируя возмущение Пушкина, закончила я.

— Твой выбор- груз ошибок твой. Ты счастья своего не видишь. Судьбу, что слепо ненавидишь, Сменить пытаешься чужой- поражая талантом (небось, ворованным!), пропел шеф.

— Ты мне сказал, что это фарс. А сам заманивал в ловушку! Нашел себе еще игрушку, Чтоб душу под шумок украсть, — обиженно фальшивила я, наслаждаясь кривящимися в лирическом экстазе лицами слушателей.

— Андрас, стащи ее с балкона! И утаскивай, утаскивай… — пищала несчастная демоница.

Бросив на нее полный сомнения взгляд, шеф попытался-таки ухватить меня за лодыжку, высоко подпрыгнув под импровизированным балконом. Но я ловко увернулась. И даже пнула его по рогам, чтобы не тянул свои лапы куда не следует.

— Маргарита Сергевна, давайте лучше мы с Фрицем партию закончим? — робко предложил мне усатый героинь за спиной- Вы в ноты не попадаете!

— Я куда надо попадаю! — рявкнула я, от души наступая каблуком на лапу сорок второго размера в балетках- Кругом враги!

И в крадующегося снизу Дьявола полетел горшок с геранью, ради антуража выставленный на перилах.

— Насильно душу не забрать. И цвет ее- твой выбор зая, — пытался возразить демон, временно оставив попытки силком стянуть меня вниз и раздраженно стряхивающий с рогов корни растения.

— Звезди другим. Но все знаю, И лишь мотив хочу понять, — проорала я, от чего особенно чувствительные ценители чистого сопрано судорожно дернулись и частично ушли из сознания.

А я, не удовлетворившись усталым горем на лице шефа, швырнула в него злополучную туфлю, ранее полученную мной от Сартаны.

В зале, тем временем, нарастало непонимание.

— …Не пойму никак, за что она его? И почему теперь она в роли прекрасной леди? Был же очень талантливый мальчик. С усами. И голосом. И слухом, кстати говоря.