Книга Хозяйка заброшенного дома, страница 57 – Мила Вилье

Мы с детьми, не откладывая все на потом, бодро принялись за дело. Для начала мы собрали все вырванные и смятые кусты. Потом разровняли почву и разметили новые грядки, отметив на них будущие лунки. А после, тщательно пролив землю, посадили наши клубничные усы.

После этого дружно взялись вешать на дверь замок.

И после, закончив с оранжереей, я и Молли пошли на кухню, готовить перекус.

Мальчишки же взялись колдовать над Игнатом Васильевичем, делая из него сторожевого пса.

Пес вышел таким большим и страшным, что в первый миг, увидев его, я потеряла дар речи и схватилась за стул, который стоял рядом, решив, что в дом зашел какой-то чужой бешеный зверь.

Потому что та собака, которая стояла передо мной, явно была опасна и не в себе: красные налитые кровью глаза смотрели прямо в твою душу, не предвещая ничего хорошего. А из зубастой пасти капала вязкая слюна. Утробный рык, издаваемый существом, пробирал до самых костей.

Я уже готова была запустить в зверя стулом, как сзади за ужасным псом появились довольные и улыбающиеся Артур и Марк.

Первым желанием было крикнуть им, чтобы они бежали. Но тут пес неожиданно хрюкнул, и я вспомнила, что это сосем не жуткий монстр, а наш свин под чужой личиной.

— Ой, не доработали! — пискнул Марк, хватая пса за ошейник, и с помощью Артура утаскивая его из прохода.

Глава сорок седьмая. В которой происходит разговор между Алисой и Александром.

Ребята утащили Игната Васильевича, а я накрыла на стол и позвала их есть. Наш хряк пришел в обличие все той же страшной огромной собаки, и Алевтина Владимировна, на удивление, вместо того, чтобы бояться страшного зверя или хотя бы с непривычки пугаться его, кажется, была в восторге. Вместо испуга она, найдя где-то грозди рябины и, умудрившись сцепить те между собой старым шнурком, нацепила их на шею на манер бус. А там, где у курицы могли бы быть уши, супруга Игната Васильевича закрепила кленовые сережки, вставив их хвостики в перья.

Видимо, она вспомнила свои пристрастия к броским и ярким украшениям из прошлой жизни. И теперь воплотила их в жизнь.

И пока Игнат Васильевич с присущим ему завидным аппетитом ел, Алевтина крутилась перед ним и так и эдак. Кажется, когда он был в своем привычном образе свина, она себя так не вела.

— Ах, ну какой мужчина. Ну совсем другой вид, — мечтательно вздохнула она, глядя, как пес — свин, наевшись, уходит из столовой. — Вот так гораздо лучше. Сильный, большой, опасный. Таким и должен быть мужчина!

И она, подхватившись, побежала за ним. Мы же с Молли переглянулись, и с улыбками на слова птицы, стали убирать со стола.

После этого я отправилась проверить оранжерею и, увидев едва посаженые клубничные усы, на глазах навернулись слезы — настолько обидно мне было, что все наши прошлые старания с детьми пошли прахом. И если при Марке, Артуре и Молли я сдерживалась, не показывая им, что переживаю, чтобы не расстраивать их еще сильнее, то сейчас, оставшись наедине с собой, я дала волю чувствам и расплакалась.

Клубника была моей надеждой на то, что у нас с детьми будут деньги. Но ведь никто не мог гарантировать, что не случится какой-то форс-мажор, вот как сейчас, и мы не останемся у разбитого корыта. И полбеды, если бы я была одна. Но были дети, которые зависели от меня. И рисковать их благополучием я не могла. А значит, нужен был план «б». Какая-то идея, как можно заработать денег еще. И я вспомнила про Агнию. Я вытерла слезы, успокаиваясь. Так как я придумала, куда мне устроиться. И эта мысль придала мне сил и решимости. Я твердо решила, что когда пойду к сестре, то поговорю с ней и тетей Оливией о том, чтобы они посоветовали меня в какой-нибудь дом гувернанткой. Понятно, что после прошлого скандала ждать, что меня возьмут в приличный дом, не приходилось. Но в какую-то семью средней руки вполне могли принять.