Книга Моя сводная Тыковка, страница 3 – Ольга Коротаева

Моя подруга начинает злиться:

— Вы точно с третьего курса? По речи больше похожи на первоклашек!

— Лол, — останавливаю её, и она, недовольно фыркнув, отворачивается. Тряхнув чёрным шёлком волос, что-то ворчит себе под нос, а я обращаюсь к Марату: — Ожидала хоть каких-то извинений и собиралась принести в ответ свои, но теперь не стану тратить время. Ни своё, ни звезды.

Беру велосипед за погнутый руль и хромаю к воротам, но останавливаюсь. Повернувшись, добавляю:

— Кстати. Автомобилям здесь проезд запрещён. Впрочем, откуда это знать студенту, который учится лишь на бумаге?

День явно задался!

Но, оказывается, что это лишь цветочки.

Ягодки ждут меня на первой паре…

(С точки зрения ботаники плод тыквы имеет признаки ягоды).

___________________

Друзья, это история Марата из романа Зефирка для чемпиона Книгу можно читать отдельно!

Преподаватель по социологии отзывает меня в сторону и негромко сообщает:

— В этом году старостой твоей группы будет Ахматгариев. Но ты не волнуйся, для тебя ничего не изменится. Ни обязанности, ни доплата к стипендии.

Смотрю на преподавателя и растерянно моргаю:

— Простите? — Проигрываю в уме его слова снова и снова, но смысл ускользает, как водяная змейка. Изумлённо приподняв брови, уточняю: — Хотите сказать, что Ахматгариев будет старостой… на бумаге?!

— Чем ты недовольна? — Царёва начинает злиться, и на её высоких скулах появляются красные пятна. — Я же сказала, что всё останется по-старому.

— Не останется! — закипаю праведным возмущением. — Ахматгариев и так лишь считается студентом нашего университета, а теперь он будет ещё и старостой считаться? Как удобно устроился! Может, ему заранее красный диплом выдать и зачислить в аспирантуру? Что уж мелочиться?

— Фр, — кривится Николь Романовна и поправляет очки, постоянно сползающие с её длинного тонкого носика. — Что за ханжество, Ковка?

Смотрит на меня так, будто я отобрала у двухлетнего ребёнка мягкую игрушку и зверски надругалась над зайкой, доведя малыша до слёз.

— Что? — Ахнув, развожу руки в стороны. — Я ханжа, потому что не желаю выполнять работу, результаты которой будут приписаны другому человеку? Может, мне ещё и зачёты сдавать за Ахматгариева? Нет, ему и так их автоматом ставят! Что же ещё? Пожевать за звезду, чтобы ему осталось лишь проглотить?!

— Хорошая идея, — зло выпаливает женщина и прищуривается. — Меньше будешь есть — перестанешь позорить наш факультет!

У меня на миг пропадает дар речи. Нет, я привыкла к колкостям от студентов, особенно тех, кому не нравилось, что староста заставляет что-то делать, но от преподавателя я подобного отношения не ожидала.

Даже от Царёвой!

Пока вспоминаю литературные слова, женщина, воспользовавшись моим ступором, стремительно покидает кабинет, и ко мне тут же подскакивает Лола.

— Ни фига себе! — изумлённо распахивает глаза. — Наша Царица совсем офонарела?!

— А что вы ожидали? — меланхолично уточняет вечно спокойная, как сытый удав, Даша. — Забыли, что Николь ставит оценки не по уровню знаний социологии, а по степени накачанности мышц? Парням, разумеется, исключительно «отлично», а девушкам как повезёт.

— Забудешь такое, — вздыхаю, жалея, что не сумела подобрать слова и высказать преподавателю всё, что думаю о её предложении. Впрочем, какое ещё предложение? Меня поставили перед фактом. — Из-за неё у меня никогда не было повышенной стипендии.