Книга Распорядительница гарема, страница 7 – Данта Игнис

— Император передал вам это, — черноглазый вручил мне маленький сундучок. — Этого должно хватить на первое время. Если пожелаете что-то купить — обратитесь к нам. Мы разместимся в домике для слуг на заднем дворе.

Воины ушли, оставив меня с сундуком в руках. Я стояла одна в холле, и мне хотелось разреветься. Сундук я поставила на пол и стала сдергивать материал с мебели, которым она была укрыта. Искала зеркало. Попытки с десятой нашла его. Шикарное, во весь рост, в золоченой резной раме.

Я застыла перед ним, боясь пошевелиться. На меня смотрела удивительно похожая на меня девушка, но все же не я. Едва уловимые черты отличались. Глаза ярче, волосы длиннее и сворачивались они тугими красивыми локонами. Мои так ложились только после тщательной укладки. Новому телу лет двадцать, с изумлением поняла я, не найдя ни одной морщинки под глазами. Талия уже, грудь больше, ресницы гуще. В целом жаловаться не приходилось, к такому легко привыкнуть. Я панически боялась оказаться запертой в чужом теле, а тут просто усовершенствованная версия меня самой.

Неожиданно я поняла, что валюсь с ног от усталости. Смерть, переход в другой мир и время, проведенное в темнице, отняли все силы. Я побаивалась этого пустого угрюмого дворца, поэтому нашла плед на диване и пару подушек в этой первой комнате. Благо на улице стояло лето, судя по всему, и во дворце тепло. Легла на диван и тут же отключилась. Проспала весь вечер и ночь.

Утром долго лежала и не хотела открывать глаза. Хотела, чтобы все это мне приснилось. Боялась увидеть проклятый дворец. Проблемы с увольнением и ипотекой теперь казались такими несущественными. Вот бы сейчас к ним, к моим нелепым маленьким проблемушкам. Но нет, открыв глаза, увидела перед собой все ту же прихожую чужого старого замка.

Я села. Внутри меня начало подниматься возмущение. Почему я должна что-то тут делать? Вкалывать на какого-то императора-самодура? Если он понял, что я не императрица, то почему не отпустить? Куда бы ты пошла в чужом мире, закралась ехидная мыслишка? И тут же ее догнала вторая, заставившая поморщиться: нужно было меньше болтать языком и не рассказывать про старуху. Как он ее назвал? Привратницу? Я же вообще все выболтала с перепугу, меня даже пытать не пришлось. Перспектива казни сделала мой язык настолько длинным, что можно было банты из него вязать. Ладно, сделанного не воротишь.

Теперь, когда страх отступил, я решила побунтовать. Я не подписывалась быть служанкой. Ничего делать не буду. Что они мне сделают? Посмотрят, что я бесполезна, и отпустят, а там уж буду думать как устроиться в новом мире. Только успела об этом подумать, как прямо из ничего в центре комнаты появилась знакомая старушенция с крючковатым носом.

— Ах ты, гадина! — вскочила я с дивана и запустила в нее подушкой.

Старуха выставила вперед ладонь, и подушка бессильно упала, встретив невидимую стену.

— Не буянь, деточка. Ты не сможешь причинить мне вред.

— А я попробую, — бросилась я на бабку с кулаками, но наткнулась на ту же невидимую преграду, что и подушка. — Ты убила меня!

— Не убивала! Я предлагала тебе подписать контракьть заранее. Предупреждала, что судьба притащит тебя в нужное место волоком, если понадобится? — привратница выразительно на меня уставилась и указала рукой на диван. — Переход был бы намного менее травматичным, если бы ты мне сразу поверила. Садись давай.