Книга Пиппа ищет неприятностей, страница 35 – Светлана Нарватова

Утренние сборы шли неспешно и без лишних эмоций. Никаких разговоров про вчерашнего гостя. Если бы не рана Ровнялы, можно было бы подумать, что мне всё приснилось. Впрочем, теперь, в свете утра, стало видно, что и на других нечисть оставила следы. У Пса был подпален рукав, у Дикого – отчего-то штанина на коленке. По копоти на оружии можно было судить, кто нанес врагу больше всего ран. Меч Пса и топор Пончика особенно выделялись. Меньше всего повезло Ровняле, но это понятно. Рана, кстати, у него заживала буквально на глазах. Я было подумывала колдануть незаметно, но судя по тому, как затягивался ожог, необходимости в этом не было. Шаман оказался силён.

После завтрака мы тронулись в путь. Шорька вольготно устроился на плече Пончика. Это понятно: там и места больше, и обзор лучше, и точно никто не засунет подмышку. Я достала из кармана коряжину, ножик из котомки и привычно принялась стругать деревяшку, придавая ей форму. Заготовки под простейшие заклинания никогда не лишние. Особенно в дороге.

– Ого, какой нож! – громко заметил Ровняла. – Откуда он у тебя?

– Так, дяденька, я же сирота, – пояснила я.

– И что? – спросил он.

– Сироту всяк обидеть норовит.

– А ты?

– Я не обидчивый, дяденька Ровняла. Отомщу по-быстрому, – я старательно затачивала кончик изогнутой палки. – И забуду.

Воин хохотнул:

– Слышал, Пёс, что Пипка говорит?

– Пипка – плохо, – неожиданно заявил Пончик.

Я от неожиданности чуть не порезалась. Ножик-то заговоренный, полпальца отхватишь и не заметишь.

– Что тебе плохого Пипка сделал? – тоже удивился Дикий.

– Пипка хороший, имя плохое, – охотно пояснил великан, и у меня отлегло от сердца.

– Он не Пипка, он у нас настоящий Пипец! – съязвил Пёс.

– Имя не очень, да, – проигнорировал его Дикий и задумался: – Пусть будет Скалозуб.

– Длинно, – возразил Ровняла.

– Скала, – предложил прямой, как лом, Клык.

– Какой из него «Скала»? Так, Скалёныш, – фыркнул Пёс.

– «Скалёныш» – это в точку, – согласился Ровняла.

– Будышь Скалоныш, – шлёпнул мне плечу Клык со всей своей варварской дури.

– Хвала Защитнице, – буркнула я, пытаясь восстановить работоспособность конечности.

– Это за что? – спросил Дикий и злобно зыркнул на варвара. Тот сделал вид, что ничего не было и, цокнув, ускорил шаг коня.

– Что не Пончик, – пояснила я.

Скалёныш так Скалёныш. Я что? Могу и позубоскалить, могу и оскалиться, могу и упереться, как скала.

Мужчины заржали, а я вернулась к вырезанию фигурки. Всё лучше так, чем бездельничать.

Какое-то время мы ехали молча. Потом Пончик затянул песню таким низким голосом, что, казалось, даже повозка вибрировала. В песне говорилось о воине, который остался один против стаи цхерков, и они разевают свои огромные огненные пасти, а он вспоминает девушку, что его не дождется и выйдет замуж за другого, отчий дом, дерево у крыльца… Следом за Пончиком тоскливую песню подтянули Дикий и Пёс. И даже Клык, который не очень дружил со слухом и слова не особо знал. Душевно так. И чего они над книгой гадкой мамаши Беннет смеялись? Хотя, конечно, мужские страдания – это совсем не то же самое, что женские. Женщины же про всякие глупости страдают: про любовь, верность, смерть. Другое дело мужчины! Они про смерть, верность, любовь!

Дорога шла до ужаса скучно. Мы ехали, ехали, ехали. И всё! И даже не встретили никого. Людей можно понять. Кто захочет путешествовать, когда нешьессы на путников нападают? Понять-то можно, но очень скучно. Мы даже ни одной остановки не сделали. Воины время от времени отставали по своим делам, а потом нагоняли. Хоть какое-то развлечение.