Книга Пиппа ищет неприятностей, страница 38 – Светлана Нарватова

Вот таким составом мы вышли из Блэчертона. Невероятно, но факт: все дошли до Сердца Мира. Защитница однозначно благословила нас».

Я хотела продолжить чтение, но во дворе раздался мужской вскрик и топот ног. На это определённо нужно посмотреть…

Я не ожидал нападения нешьесса. Так рано, в смысле. Слишком далеко мы были от столицы. Можно было придумать несколько объяснений этому. Первое: нечисть расползается по королевству. Это настораживало. Даже пугало. Но народ на постоялом дворе напуганным не выглядел и страшные истории нападений друг другу шепотом не передавал. Всё выглядело очень мирно. Второе объяснение: нам просто не повезло. Какой-то нешьесс внезапно оказался вдалеке от престольной и именно там, где ночевали мы. Существовали и ещё менее вероятные объяснения. Например, Сфера активировалась и начала притягивать существ из Иномирья. Или кто-то нешьесса на нас натравил. В общем, всё это было очень странно и непонятно.

Как и то, что звереныш мальчишки смог учуять его приближение. Животные чувствуют приближение хищников, но совершенно не реагируют на нечисть. Она недоступна их органам чувств. Поэтому стреноженные лошади спокойно стояли в отдалении, пока мы сражались. В общем, с мальчишкой всё было неясно. Странно было и то, чем он занимался в дороге. В том, что мальчишка-сирота может вырезать из дерева потешные фигурки, ничего удивительного не было. Должен же он чем-то на жизнь зарабатывать? А вот нож у него был необычный. Недаром на него обратил внимание Ровняла. Ножик был дорогой, старинной столичной марки, магической заточки. А мальчишка пользовался им так, будто не понимал ценности. Украл? Для подарка дороговато. Пользовался он им споро, уверенно, увлеченно даже, если и украл, то не вчера. Когда у Фильки получалось, он весь светился от удовольствия. Когда не получалось, становился таким несчастным, что хотелось обнять и пожалеть.

Новое прозвище хорошо ему подходило. Острый язык и привычка огрызаться куда больше соответствовало «Скалёнышу», чем какому-то неприличному «Пипке». Хотя, возможно, его так прозвали из-за курносого носика. Я всё чаще ловил себя на том, что слежу за ним. Любуюсь. Волнуюсь. Возможно, Ровняла был прав, когда говорил, что из-за мальчишки будут проблемы. Я просто не понял, какие.

На постоялом дворе я отправил Фильку ухаживать за конями (чтобы не вызывать косых взглядов воинов), оставил Пса охранять повозку, и вместе с остальными пошёл договариваться о еде и ночлеге. У выловленного с трудом хозяина удалось выторговать одну комнату на четверых. Где четверо спят, там и пятый уместится, чай на сухом полу спать – это вам не на сырой земле. А двоим всё равно нужно будет ночевать на улице, охранять поклажу.

Ровняла с Клыком поднялись в комнату, чтобы обработать рану. Я возле стойки пытался выбить нам поздний обед. В зале было шумно, воняло дешевым вином, по́том и квашеной капустой. В закопченные окна заглядывало солнышко, которое уже поползло отдыхать. Пончик с суровым видом стоял у меня за спиной, изображая телохранителя и добавляя мне авторитета. С его плеча тревожно верещал шорёк Скалёныша, и я был с ним солидарен: паренёк куда-то запропастился, хоть иди ищи. Гроза сидел за свободным столом, чтобы его не заняли местные выпивохи.