Книга Пиппа ищет неприятностей, страница 93 – Светлана Нарватова

Я возвращалась с конной прогулки в смешанных чувствах. Все мои чувства смяли, скрутили в какой-то дикий клубок и сунули обратно в сердце. На, наслаждайся! Я испытывала одновременно и страх (высоко падать, если что), и благодарность (Дикий был такой заботливый), и радость (он же обо мне заботился просто так, от души), и настороженность (я слишком много выбалтываю о себе), и огорчение (он думает, что я – парень, а я же девушка, вот досада!). Мне было и весело, и горько, и совсем не хотелось возвращаться. Хотелось ехать, и болтать, и смеяться…

А возвращаться к остальным не хотелось.

Дурочка я, да?

Конечно, дурочка. Угораздило же меня вчера поведать историю из дневника. Я думала, это какая-то древняя экспедиция, о которой все давно забыли, а остальные и не знали. А поди ж ты, столько эмоций! Самое обидное, я точно помнила, что эмоций было много, но кто что говорил – как из ушата смыло. Выходит, и нет никой особой таинственности в книжке, которая досталась мне от мэтра. Может, и не стоило прятаться по углам, можно было спокойненько сесть у всех на виду и читать. Уже бы знала, чем дело кончилось. Как и остальные, кто вчера возмущался.

Ещё бы вспомнить, кто и чем.

Сейчас-то уже поздно с нею открываться. Будет очень глупо выглядеть: сначала наврала про романчик, а потом, оказывается, всё из первых рук читала. Так что придётся и дальше ныкаться по углам. Где бы его найти, этот угол? Вот если бы ночью дождя не было… Пока все пили, может, и не заметили бы моего отсутствия. А куда тут спрячешься с огоньком? Это не за скалою прятаться. И там же кто-то чуть не нашёл. Или всё же нашёл? Из-за последних событий та ночь на берегу подзабылась. Однако вопрос-то остался: видел или нет? А если видел, то кто? И что с этим будет делать? Хм. Даже не один вопрос, а целых три.

Чем ближе мы были к нашей ночной стоянке, тем ниже падало настроение. Вскоре показалась избушка. Пончик, пользуясь возможностью, вычищал Нешьесса. На его плече чирикал предатель Шорька. Заметив меня, он, торопливо цепляясь лапками за одежду великана, спустился до безопасного уровн, и только потом соскочил на землю. Добежав до меня, он подскочил на ногу и, впиваясь по пути в кожу остренькими коготками, взобрался ко мне на плечо, будто всегда там был. А его отсутствие мне привиделось.

Ровняла надраивал и рассовывал в перевязь метательные ножи. Клык, напевая под нос что-то непонятное, точил меч. В половину меня длиной.

Грозы видно не было. Я осторожно сползла на пузе с седла по боку лошадки. Дикий сделал попытку меня поймать, но я была шустрее. В итоге он цапнул меня не за талию, как планировал, видимо, а за грудь. И хоть снаружи ее видно не было, но она была. Там, внутри. Мне стало неловко. И Дикий тоже растерялся. Из домика, насвистывая и отряхивая руки, выглянул Пёс, гад первостатейный. Чего свистит? Не знает, что ли? Денег не будет!

– О, голубки припорхали! – пфыкнул Пёс. – Завтрак стынет, а они шляются непонятно где.

– Я у тебя ещё разрешения не спрашивал, что мне делать, – неожиданно резко ответил Дикий.

Не повезло ему с Псом.

– Мне бы хотелось поскорее добраться до столицы. Мы без еды, нешьесс знает где, и неизвестно, сколько до людей ещё добираться. А у них светские выезды по плану, – скривился он.