Книга Семь снежинок на ладони, страница 117 – Светлана Нарватова

Я вынул артефакт для вскрытия печатей и начал с письма нэрра Бергена своей дочери.

«Дорогая моя девочка! – писал он. – Я так рад, что тебе повезло с браком! Хоть кому-то в этот непростой период повезло!» Дорогой тесть, открою вам тайну: каждый сам кузнец своего ожерелья! «Как приятно, что ты разделяешь мою горечь от утраты маминого ковра. Надеюсь, сервиз, который я тебе передал, хоть в какой-то мере это компенсировал».

Я считал, что Эмилия целиком и полностью пошла в нэйру Солвейг. Но, судя по письму, искусство тонких намёков она всё же унаследовала от отца.

«Твоими молитвами нэйра Ода стала чувствовать себя лучше, хотя ей тоже очень не хватает твоего присутствия в столице. Возвращайтесь с супругом поскорее». Вот чьё мнение о сроках возращения не интересовало меня абсолютно, так это нэйры Оды.

«Твоей маме было бы приятно, если бы она узнала о твоём интересе к нашему с ней союзу. Солвейг осиротела за год до нашего знакомства. Её родители жили в достатке, но наследство, как ты знаешь, передаётся по мужской линии и перешло к её дяде. В его обязанности входило обеспечение племяннице приданого и её пребывания в качестве фрейлины – жить под одной крышей с неженатым родственником было бы верхом неприличия. А принимать ко двору сирот благородного происхождения – добрая традиция наших правителей». Я – живой тому пример.

«Мы встретились на одном из благотворительных раутов, и искра любви вспыхнула между нами с первого взгляда. Как только Солвейг вошла в брачный возраст, я испросил у его величества Георга V дозволения на свадьбу, и мы поженились. Фройя и Хингвер благословили наш брак: через год родилась ты, и вскоре на смену тяжёлому периоду в моей жизни пришло благополучие. Думаю, сам Годин надоумил мою дорогую и безвременно ушедшую Солвейг на наш союз».

Я отложил письмо и в раздумьях постучал указательным пальцем по губам.

Интересная складывалась картина из рассказа нэрра Юхана. У нойлен Солвейг было приданое. Она едва вышла на брачный рынок и была недурна собой. Мне случалось пересекаться с нею, когда я сам сиротой оказался при дворе. Она нередко посещала старую королеву.

С позиции меня сегодняшнего нэйра Берген была в ту пору достаточно молода. Сколько ей тогда было? Лет тридцать пять от силы. Но мне, семнадцатилетнему покорителю девичьих сердец, она казалась безнадёжно старой. Сейчас сложно припомнить, как она выглядела объективно. Но у меня было ощущение, что она больна. Не знаю, откуда я это брал. Просто иногда я чувствовал, что встреченный человек страдает каким-то недугом. Позже мне удалось избавиться от этого раздражающего чувства. Но почему-то сейчас мне вспомнилось.

Так вот.

Даже с учётом моего юношеского максимализма и её возможного недуга, мать Эмилии была весьма недурна. А в юности, должно быть, и вовсе выглядела премиленькой.

И имела покровительство королевы.

Неужели, обладая всем этим, она не смогла найти партию получше, чем неудачник Юхан Берген? Ведь он сам признаётся в письме, что в жизни его была тяжёлая полоса.

Я уже убедился, что нэрр Берген соврёт – недорого возьмёт. Но в письме его содержалась отправная точка для поиска информации, интересующей Эмилию. Жена просила меня разузнать о жизни её матери. Теперь я знал временной отрезок, который она провела при дворе. Остальное – дело связей.