Онлайн книга «Семь снежинок на ладони»
|
Поток тревожных вопросов прервался, стоило слугам внести горячее. Эмилия в очередной раз проявила здравый смысл, чутко угадав, когда следует замолчать. Мы неспешно пообедали. Я поинтересовался, чем жена занималась до обеда, но выяснилось, что мастерская беспокоила её больше, чем я. Это было вовсе не так интересно, как когда было наоборот. После трапезы супруга милосердно предложила мне отдохнуть, потому что я «совсем бледный». Поиграть в больного было очень соблазнительно. Я представил, как Эмили будет вокруг меня порхать, спрашивать, чего я хочу, исполнять мои желания, и искушение стало почти непреодолимым. Но я обещал! К тому же мне никто не мешает сыграть в больного потом. Больного, который принёс себя в жертву во имя любви! И теперь очень устал и весь страдает. Можете начинать порхать, вот он я, лежу в ожидании… …принёс себя в жертву любви и неотложным делам государственной важности! Так звучит представительнее. – Дорогая Эмили, мне нужно закончить одно дело, и мы отправимся на наше чердачное свидание, – мечтательно улыбнулся я, поднимаясь. – Дорогой Рауль, вы уверены, что в результате этого дела вы не получите дополнительных увечий? – В голосе жены звучали неопределимые нотки: то ли тревоги, то ли сарказма. – Милая моя Эмилия, ни в коем случае! * * * Теперь, после обеда и порции внимания, я был готов к общению с Эриком. На голодный желудок это была непосильная задача. Я постарался очень деликатно выспросить, что заставило короля усомниться в целительских талантах собственных врачей и в чём именно заключается монарший недуг. Также пообещал вскорости вернуться и разогнать тех, кто есть, и пригнать тех, кого нет, для скорейшего выздоровления его величества. Пока я опускал ответ в королевский почтовик, в соседнем, из дворца, что-то стукнуло. Я открыл и обнаружил письмо от ноя Ёнклифа. Как поспешно неуважаемый ной реагирует на письма не его жены! После нашего с Эмилией обсуждения по мотивам её письма я понял, что она хотела донести до несостоявшегося (к счастью) жениха. И меня распирало от любопытства узнать, как её понял «Олли». «Уважаемая нэйра Эмилия», – начал он своё письмо, и я был вынужден признать, что воспитательные методы супруги действовали. «Очень оскорбительными показались мне ваши слова». Вот! Даже совершенно постороннему мужчине такая интерпретация моей пьесы показалась оскорбительной! «Особенно меня задели намёки на розги! С чего вы взяли, что отец меня порол?» Олли-Олли, ну зачем же так сразу сдавать себя с потрохами? «Я доверился вам в моих надеждах и чаяниях, а вы растоптали мои светлые чувства!» Всё же зря, наверное, я так поторопился насчёт изъятия у него яда… Такой повод – и мимо! «Женщины коварны и вероломны!» Да, они не хотят пить отраву, которую приносит совершенно безразличный им человек. Куда же я затолкал пузырёк? Может, по дороге в Драгаард он где-то выпал из экипажа? И, надеюсь, разбился. «Ваши жестокие слова напомнили мне другую пьесу великого драматурга Вилли Сказкаарда». Тот случай, когда одолевают противоречивые чувства. Потому что если тебя считает великим ной Ёнклиф, начинаешь задумываться: а так ли ты велик на самом деле? «Я чувствую себя словно йарл Сиверт, который сперва лишился родителей, а после его предала возлюбленная!» Стоило вчера вспомнить визит в Епрон и написанную после возвращения пьесу, внезапно принёсшую мне популярность, как на тебе – вот она и всплыла! |