Книга Семь снежинок на ладони, страница 143 – Светлана Нарватова

Обидно и смешно.

По крайней мере, этот вариант ничем не грозит.

Но чем больше я наблюдал за супругой, тем больше склонялся к мысли, что она действительно набрела на балдахин случайно. Что в её действиях не было ничего крамольного. Может, тринадцатой жене стоит доверять чуточку больше?

…А потом мы заблудились.

От паники я в какой-то момент просто соображать перестал. Потом, правда, рассудок вернулся. Но не знаю, как я отреагировал бы в той ситуации, если бы в панику впала Эмили. Если бы она начала орать, психовать, обвинять меня… Конечно, в возникшем положении был виноват я. По своей обычной привычке, не подумал, что такое может случиться. Хотя меня это не оправдывает.

Но спокойствие и молчаливая поддержка супруги оказались для меня неожиданно ценны. Сейчас, когда я вспоминал своё состояние там, в темноте и беспомощности, я понял её слова о Леире. Эмилия говорила о том, что сын в конце концов получил отеческое признание. Честно говоря, когда писалась эта пьеса, я в глубине души представлял себя на месте Бруно. Но только теперь понял, что он должен был испытывать на самом деле.

Искренняя вера в тебя даёт силы.

Расправляет плечи.

Даёт стимул жить.

И то, что Эмили перестала скрывать свою переписку с Ёнклифом, тоже было для меня ценно. Только её отношения с Броквистом пока оставались в тени. Но, возможно, нужно просто дать ей время?

Разговор в гостиной тоже заставил меня задуматься.

Готов ли я отказаться от ответственности? Когда-то мне очень льстила близость к королю и особое положение при дворе. Потом я просто принял это как данность. За всё приходится платить. Я платил нервами, силами, временем, свободой. Но вопрос Эмилии заставил меня остановиться и оглянуться.

И я понял, как устал.

Устал от двора, политики, интриг, короля…

Мне было хорошо дома. Писать в своём кабинете, бродить по округе с женой, заниматься с нею любовью.

Разговаривать.

Да, пока нам было трудно найти общие темы, ведь мы практически не знали друг друга. Но когда они находились, Эмилия неизменно поражала меня смелостью взглядов.

Наверное, как когда-то давно я сам был таким глотком свежего воздуха для Эрика.

Жаль, что со временем воздух застоялся.

…А ещё я представил, что мы с Эмилией могли бы отправиться в путешествие. Ненадолго. Ничего же не случится в мире и даже в отдельно взятом Драгаарде, если мы месяц-другой проведём где-нибудь далеко, где я ни разу не был? Сколько новых сюжетов может родиться за это время!

Мысль была такой соблазнительной, что отказываться от неё не хотелось, хоть плачь. Но, во-первых, мне пришлось бы признаться, что я и есть тот «пиит», от которого Эмилия не в восторге. Она выходила замуж за герцога, Правую Руку короля, а супруг оказался фигляром. Неравноценная замена.

А во-вторых, эту идею не одобрит его величество. Старый конь не резво скачет, зато знает упряжь и не брыкается. Да и вообще Эрик не отдаст то, что ему принадлежит, даже если этим не пользуется.

А мною он пользуется.

Я поднялся в отцовский кабинет.

Ответа от короля не было. Ну и ладно. Может, я ему тоже надоел? Это было бы очень своевременно. Потому что у меня не было никакого желания возвращаться во дворец. И даже в столицу.

Но премьера пьесы бывает только один раз в жизни.

Я спустился в лабораторию и отлил зелья в крошечный флакончик. Зачем печалиться о несбыточном? Лучше радоваться насущному.