Книга Семь снежинок на ладони, страница 48 – Светлана Нарватова

Эмили стояла ни жива ни мертва, боясь пошевелиться.

– Вытирайтесь, дорогая. – Я отвёл руки и овеял жену тёплым воздухом. – Какой наряд вы хотели бы надеть?

– У меня такой большой выбор, нэрр…

– «Дорогой Рауль», – поправил я, всё ещё стоя за её спиной и наслаждаясь контурами девичьего тела под покрывалом.

– Дорогой Рауль, – послушно повторила она.

– Вопросы нарядов мы решим, милая моя Эмили. Завтра ми Лотта снимет с вас мерки, и я закажу вам платья, какие пожелаете, – пообещал я. – К сожалению, местные мастерицы могут посадить платья по фигуре, но совершенно не разбираются в моде.

– Благодарю вас, дорогой Рауль. – Она всё же повернулась ко мне лицом, укрытая тканью, деликатно облегающей каждый изгиб.

Да, я принял это как достаточную благодарность.

На данном этапе расчётов.

– Думаю, вам будет удобнее в домашнем платье, – предложил я. – Я его сейчас отпарю и согрею. Пока вы будете собираться, я принесу матушкину шаль, чтобы вам не было холодно. Хотите?

– Вы очень любезны, – признала Эмили, потупив взор.

Ну нельзя, нельзя быть настолько соблазнительной! Это просто преступление!

Я решительно направился за занавес, чтобы по-быстрому надеть домашнюю одежду, коснуться теплом голубого платья в синичкином шкафу и поторопить ми Лотту с ужином.

Экономка уже всё организовала. На столе, накрытом парадной скатертью, стояли два прибора и закуски.

– Что же вы не предупредили нас о новой супруге? – высказала мне упрёк Лотта.

– Сам о ней не знал, – уверил я, коснувшись морщинистой руки служанки. – Мы скоро подойдём. Можете нести горячее.

И пошёл в свой кабинет. Ни у кого, кроме меня, не было от него ключа. Он согревался от камина покоев, и внутри уже было сносно. Я жестом зажёг свет и огляделся в поисках шали. Пока никто не видел, я кутался в неё, когда бывало прохладно. Или когда на душе было горько и тоскливо. Временами мне казалось, что это не просто кусок шерсти, а тоже своего рода артефакт. Хотя кто знает? Матушка тоже была одарена, но не пользовалась магией при отце. Это считалось неприличным. Но я действительно понятия не имел, что она умела и делала.

Мне это было неинтересно.

Шаль лежала в моём любимом кресле, сбившись в сгиб между сиденьем и спинкой. Я отряхнул её, вдохнул неиссякающий запах трав и пошёл в покои.

Зардевшаяся от смущения Эмилия ждала, сидя на кровати. Я бережно укрыл её плечи ажурным платком, и мы пошли ужинать.

В голове гудело от вина, тепла и радости. Эмили очень мило щебетала обо всём и ни о чём, позволяя мне молча наслаждаться минутами покоя. Я проводил её в спальню, оставив на время – любому человеку нужно личное пространство, – и велел запереться во избежание внезапных визитов. Мне тоже нужно было уединиться – отправить результаты своей дневной работы почтовым артефактом.

В кабинете отца было тихо и темно. С того страшного дня прошло тринадцать лет, и всё же, когда я открывал дверь, мне нет-нет да и казалось, что сейчас я зайду, а отец строго спросит, что я здесь забыл и почему мешаю ему работать.

Из Главной башни было видно всю округу. Окна, разрисованные затейницей Скалди, смотрели во все стороны. Со стороны фьорда было темно. Звёзды слабо просвечивали сквозь ветошь туч. Если бы время свадьбы выбирал я, то обождал бы пару недель. Для взрослого мужчины не секрет, что плодородие женского чрева связано с фазами луны. С другой стороны, сейчас можно просто получать удовольствие. Ради удовольствия. Просто так.