Книга Ох уж эта жизнь молодая да сельская! Или жизнь после жизни., страница 120 – Егорина Ленина

- Кто такой фетишист? - поинтересовался Любомир.

- Поверь, лучше этого не знать! - я проводила взглядом соседа и повернулась. - Пойдем, что ли, чай попьем. - и сурово добавила - С вареньем. Смородиновым.

Виноватый взгляд дяди-мачо был мне ответом.

Чай был насыщенным. Горячий, терпкий, душистый. Для пущего эффекта добавила в заварник сухие листья смородины. Варенье я перелила из кастрюли в блюдца. Смородиновое, как и обещала.

Любомир укоризненно наблюдал за моими действиями и тяжко вздыхал. Что, думал что я блефую? Фигу вам с маслицем прогорклым! Я всегда была злопамятной. А тыкала носом в грешки только близких людей. Таки чтоб прочувствовали всю степень и глубину своего падения и ценили бы меня пуще прежнего!

- А дети Василены говорили, что я тебе понравился. - прихлебывая, возвестил Любомир.

- Я этого не отрицаю. - фыркнула я в кружку.

Собака и котенок путались под столом. Веселое шабарканье перемежалось рыками и шипением. Дядя отхлебнул из кружки, затем внезапно побледнел и закашлялся. Я выскочила из-за стола и с размаху постучала его по спине. От души душевно в душу!

- Убивают! - прохрипел родственник и свалился со стула.

- Куда? - возмутилась я. - Я ж тебя еще не добила! Это же первое средство при подавленности.

- Я уже глубоко подавлен! - глухо прозвучало с пола.

Прыгнув сверху Любомиру на спину, принялась отбивать задорный ритм кулачками в области легких. Дядюшка подскочил на четвереньки и помчал в сторону дверей. Я взвизгнула и вцепилась в рубашку, слегка придушивая его.

- Весело у вас! - раздалось со стороны выхода в сени. - Надо почаще заглядывать на огонек.

Любомир остановился и я, не удержавшись, съехала ему набок, оголяя ногу до колена. Божечки, распутство-то какое!

Виктор уставился на мою оголенную, подранную котенком конечность.

- Ты куда смотришь?! - щеки мои предательски заалели. - Нахал! Негодяй! Насилуют!

Любомир вывернулся из-под моей ноги, уселся и поправил мне подол, скрывая непотребство. Я вылупилась на его ноги. Правая штанина ниже колена была разодрана и пропитана кровью. Это я так увлеклась?

- Котик у тебя, Олена, уж больно агрессивный! - пожаловался дядя, заметив мой взгляд.

- Нормальный у меня котик! Чего ты наговариваешь-то?

Для убедительности я схватила пробегающего мимо Чертика, прижала к груди и начала его неистово гладить. Котенок принялся вырываться и прокусил мне большой палец, затем вывернулся змеей из моего захвата, оттолкнулся и полетел в сторону Виктора. Все во мне замерло в предвкушении нанесения легкого урона соседу маленьким пушистым, но таким отважным зверем. "Шайбу-шайбу" - кричала моя душа в поддержку коту.

Птица "обломинго" прилетела неожиданно. Легким, неуловимым движением, Виктор поймал Чертика и завернул в какую-то черную вещицу, подбитую пушистым мехом, которую он вытащил из-за спины. Кошак взбесился окончательно и принялся, утробно завывая, жевать длинные шерстинки своей импровизированной смирительной рубашки.

- Ты чем ребенка кормить вздумал, ирод?!

Желание защитить пищеварительный тракт котенка приподняло меня в воздух и кинуло отбирать малыша из рук этого изувера.

- Какое-то у тебя неправильное представление обо мне сложилось. - спокойно высказался соседский внучок, чем окончательно меня вывел.