Книга Попаданец в Рой Пожирателей. Том V, страница 36 – Никита Кита

— Халима-а! Хали-има-а!

Дед услыхал вопли сородича и обернулся. Поначалу учитель замешкался, но, спустя какое-то время, принял решение прервать урок и отправиться на зов. В итоге двое пленников встретились в проходе между коридором и аудиторией. Старец с удивлением поглядел на мужчину с костылями, держащего бумажный свёрток в зубах. Ртом Миару протянул лист Халиме.

Беседуя между собой, бокаты бок о бок вошли в большой зал, неотрывно разглядывая художества пожилого умельца. Всё пошло ровно, как и задумывал Фёдор. Жуколов знает, что рисунок капли сделал лингвист. Соответственно, если дать плотнику задачу вырезать фигурку данного объекта, он тут же пойдёт уточнять у деда, что именно тот там намалевал. Всё это должно помочь проверить теорию перерожденца о том, что Халима на самом деле изобразил белый космолёт управляющий сферическими дронами. Если дело выгорит, ему будет не жалко предоставить Миару ещё один кусок мяса за содействие.

Учитель долго и доходчиво что-то объяснял одноногому собрату, сопровождая слова различными жестами. Инвалид в основном слушал и изредка задавал тихие уточняющие вопросы. Было заметно, как мастер по дереву одновременно растерян и напряжён. Фёдор не вмешивался, понимая, что скорее всего всё движется в нужном русле.

В конце-концов оба гуманоида о чём-то договорились и синхронно обернулись в сторону надзирателя. Миару приковылял к деревянному столу справа от трибуны, решительно постучал по нему ладонью и что-то сказал жуку. Его интонации, мимика и движения говорили о том, что он готов трудиться на благо Роя и что он просит вернуть инструменты в учебное помещение.

Пока гусеницы тащили столярные принадлежности обратно в учебный кабинет, Халима положил листок с рисунками на трибуну и снова обратил внимание на пять камней с рунами. Фёдор уже собирался убрать их на склад до лучших времён. Но тут старый хрыч взял один и продемонстрировал его стоящему напротив Миару, сопроводив это какими-то комментариями. Жуколов принял голыш и, хмурясь, рассмотрел иероглиф высеченный на твёрдой поверхности. Инвалид какое-то время сосредоточённо, молча взирал на символ, а потом, не отрывая взгляда, еле слышно что-то прошептал.

Складывалось впечатление, что жуколову откуда-то известно данное изображение. Он не спешил возвращать камень деду и похоже пытался что-то вспомнить.

Старик переложил на трибуну и другие четыре находки Роя, вынудив соседа повернуть голову и взглянуть на них, в том числе. Ознакомившись с рисунками, ампутант заговорил, обращаясь к учителю. Фёдор не понял большую часть слов, но парочка из них оказалась знакома. Словосочетание «мирх хан» отчётливо прозвучало в речи гуманоида.

Дальше столяр отложил камень и поковылял к стене с слизевыми табличками. На ней он указал на соответствующую запись. Арабская восьмёрка или же символ бога-змеи оказалась в фокусе всеобщего внимания.

«Ага! Значит изуродованные трупы в лесу это таки дело рук кустовиков!» — тут же сложил дважды два мыслительный центр — «Скорее всего, они оставляют на телах убитых сородичей символ божества, которому поклоняются. На бокате в листовой маске восьмёрки не нашлось, зато были шрамы изображающие пять рун. Вероятно, символ мирх-хана, это специальная отметка, предназначенная исключительно для тех, кого приносят в жертву.»