Книга Попаданец в Рой. Том Ⅵ, страница 23 – Никита Кита

Совершенно неожиданно маленький шпион упёрся в воду. Продолжение туннеля было затоплено и где-то здесь же заканчивалась специально нанесённая глина и начиналась просто глина, помещённая сюда природой.

«Ну нихрена ж себе…» — удивился Фёдор — «Это что, кустовики не только хрюкать научились, но ещё и жабры себе отрастили? И что мне теперь пиявок сюда тащить?»

Мыслительный центр решил испытать плавательные способности имитатора и таки нырнул. Выяснилось, что через два метра туннель поднимался вверх, за счёт чего осушался. Значит и бокаты могли без особого труда преодолеть эту преграду. Разве что, пришлось бы намокнуть, что вряд ли вызвало бы сильные неудобства у компании голых психов.

В подземелье было совершенно темно, а его размеры не позволяли гуманоидам ходить прямо, на двух ногах — только на четвереньках или сложившись пополам. Это не удивляло, ведь данные индивиды даже по поверхности ползали на четырёх конечностях. Относительно тесный коридор плавно поднимался от затопленного участка, а затем также поступательно опускался, рисуя горку. Следуя по нему, ослеплённый жучок исследовал земляные стены, потолок и пол на предмет любых ответвлений или занимательных предметов.

Первой находкой в норе кустовиков стали кости вставленные в глину. Мелкие фрагменты костных тканей были инкрустированы в вертикальную стену и все вместе образовывали некую мозаику. Нащупав каждый из них по очереди, слуга сумел составить в голове картинку. Получившийся символ являлся одной из тех рун, что Рой находил на камнях возле пещеры слепней и на теле первого убитого кустовика.

Через пять метров, за неровностью туннеля взору насекомого открылось слабоосвещённое пространство. Низкий коридор переходил в небольшую комнату. Из этой комнаты ещё один тесный коридор вёл в следующую комнату. И вот уже во второй комнате находился какой-то слабый огонёк, дающий блеклый луч на оба помещения.

До слуха донеслось тихое кряхтение и сопение гуманоидов. Значит дальше следовало продвигаться максимально осторожно. Крохотный лазутчик подполз к проходу в первую более-менее просторную, подземную полость. За счёт света во второй комнате, слуга мог частично разглядеть интерьер первой. Круглое помещение имело куполовидный потолок. В центре располагался толстый деревянный столб, подпирающий десятки и сотни просунутых над ним веток. Данные изогнутые прутья, в свою очередь, удерживали от осыпания потолочный грунт — простая и надёжная конструкция. На ветвях под куполом висели верёвки, на которых, как жемчуг на нить ожерелья, были нанизаны черепа бокатов.

К центральному столбу за руки и ноги был привязан полуголый мужчина. Фёдор узнал его. Им оказался тот самый доходяга добровольно наклеивший на себя слизевую сеть. Вода ещё не успела стечь со всех листьев, что намертво прикрепились к его коже. Он стоял спиной к столбу, руки задраны вверх, а голова безвольно повисала вниз. В свете огонька, можно было увидеть, что глаза аборигена закрыты, губы дрожат и едва заметно шевелятся, будто пытаясь что-то прошептать, а на щеках и шее кровят свежие порезы, перепачканные в какой-то грязи.

«Они наказали его?» — первое о чём подумал Фёдор — «Сначала помогли свершить задуманное, а потом покарали?»

Насекомыш аккуратно выглянул из-за угла. Тогда он заметил источники и других звуков. Трое или четверо бокатов лежали на кучах хвороста, разложенных на полу сплошь усеянном разнообразным костяным крошевом. И хоть лежбища у них были, мягко говоря, не самые комфортабельные, кустовики дремали, изредка издавая посвистывающие и рычащие, звероподобные звуки. Если они и во сне так разговаривали, значит настоящей речи дикари попросту не знали. Значит то, как они общались на поверхности не просто ради маскировки, а их настоящий язык. К таким выводам пришло управляющее сознание.