Книга Попаданец в Рой. Том Ⅵ, страница 32 – Никита Кита

Не стоило также забывать, что данные биолопасти принадлежали слизевику — существу неизвестному даже профильному жуколову. Так что, вполне вероятно, Жакару впервые в жизни видел насекомьи крылья такого размера. Что касается огромных скарабеев-тягачей, коих Рой встречал в караване иноземцев — Фёдор не был уверен, что у них есть какие-либо крылья и способность летать.

Халима вообще не понял, что произошло, и обернулся на упавшего сородича удивлённый и обеспокоенный.

— Ханон! Варха ханон! — кричал охваченный страхом Жакару на старика.

«Человек-мотылёк получился слишком натуральный.» — подумал Фёдор — «Может оно и к лучшему…»

Учитель попытался словами и жестами успокоить паникёра. Тот закрылся от него ладонями, отполз назад, насколько возможно, и снова стал молиться богу-медведю. Все действия Халимы селянин будто бы не замечал.

Фёдору надоело сюсюкаться с гостем. Управляя обескрыленным слизевиком, он оттолкнул деда, встал на его место и посадил напуганного пастуха на слизевой поводок закреплённый за запястье.

«Дипломаты, прошу пройти в переговорную…» — подумал перерожденец, силком таща нерушимого боката по полу. Волочась по грязному шершавому бетону, Жакару постанывал и ещё рьянее молился, прикрывая лицо уже одной рукой. Похоже деревенщина окончательно пустился в мракобесие и решил, что славословием можно развеять всю окружающую его бесовщину.

Тем временем Миару запертый в своей коморке уже битый час вырывался из силиконовых пут, в которые его укутал надзиратель. Он слышал почти весь разговор двух мужчин в коридоре и наверное, очень сильно желал к ним присоединиться. Такое рвение с его стороны не вызывало хороших мыслей у королевы.

Бескрылый слон приволок селянина в учебный кабинет и оставил прямо напротив бетонной трибуны, по сторонам от которой стояли столы с комиксами и прочим. Как только натяжение поводка ослабло, Жакару притянул вторую руку обратно к лицу. Слон выписал ему несколько пощёчин клешнёй, взял за плечи и встряхнул, пытаясь взбодрить этого оробелого броненосца спрятавшегося в защитный шар. В момент каждого шлепка селянин повышал голос, будто если закричать, то эффект от молитвы усилится.

В происходящее вмешался Халима, который встал сбоку и принялся что-то убедительно разъяснять собрату. Красноречивому учёному удалось побудить хуторянина хотя бы взглянуть на окружающую обстановку. Жакару раскрыл глаза, покрутил головой, а дальше поразительность увиденного захватила его внимание и больше не отпустила. С отвешенной челюстью мужчина сперва медленно поднял торс, а затем встал на ноги. В зеленоватом сиянии живых фонарей в огромном помещении он узрел две настенные таблицы с алфавитами и два постамента перед ними, слизевые таблички словаря и статуэтки со стикерами, алюминиевый складной стол, разложенные рисунки на пергаменте, голову мертвеца, ведро полное медяков, висящие знамёна жучьей фракции и цветочные лепестки рассыпанные по полу. Где-то минуту Жакару безостановочно разглядывал это всё вышедшими из орбит глазами.

Человек-мотылёк отпускал какие-то комментарии, стараясь внести больше ясности, но крутящийся на месте деревенский житель, кажется никак на них не реагировал. Пастух в слизевых шлёпках сам приблизился к столу с ведром и флагами и поражённо уставился на череду картинок. На них он увидел сюжет повествующий о встрече насекомых и жителей лесного поселения, в ходе которой происходит передача неких ценностей от одних другим. На трёх рисунках из четырёх присутствовал гуманоид с крыльями на спине и антенками на голове.