Книга Экзамен для дракона, страница 14 – Анастасия Алмазова

Пока я шла по каменистой тропинке, мимо проходили деревенские. Они кивали, приветствуя, кто-то даже улыбался. Их взгляды были доброжелательны, но в них сквозила тонкая, почти неуловимая жалость.

«Бедняжка, потеряла память…» — вероятно, думали они. Однако, мне не было дела до их сочувствия. Я снова мысленно вернулась к книге.

Из тех нескольких страниц я узнала о первой попаданке — её звали Анна. Дочь богатого помещика, она пришла из мира, похожего на мой, но намного раньше. Её слог был тяжёлым, изломанным временем и попытками понять чужую реальность.

Анна писала, что магия в этом мире реальна. Она сама не обладала способностями, но её восторг по отношению к тем, кто владел чарами, просачивался сквозь каждую строчку. Она восхищалась рыцарями, защищающими деревню, и особенно — тем, кого называла просто: «он». Ни имени, ни описания, но с каждой фразой я чувствовала — он был для неё чем-то большим.

Первая, несмотря на отсутствие магии, нашла своё место. Она учила детей — читала, писала, объясняла. Математика была ей понятна, а вот язык дался тяжело. Говорить ей помогла местная магия, но чтению и письму приходилось учиться.

Странно… Я сразу понимала местные надписи, будто мой разум сам подстроился. Может, и на меня действует магия, только по-своему?

Эта мысль тревожила, словно незамеченный камешек в обуви. Почему она — нет, а я — да? Но я решила не копать вглубь. Ещё не время. Может, ответ сам найдёт меня, как и всё остальное здесь — по странному, но удивительно точному велению судьбы.

Я посмотрела на закат. Оранжево-розовое небо расплывалось над лесом, и в этих красках было что-то магическое, даже без заклинаний. Я вдохнула глубже, ощущая, как что-то внутри меня сдвигается — тихо, едва заметно. Как будто этот мир потихоньку принимал меня. Или… открывался?

Вернувшись домой, я почти бегом поднялась в свою комнату. Меня не покидало это ощущение — как будто где-то на страницах книги спрятан ответ, нечто важное, что может изменить всё. Я чувствовала это кожей, сердцем, на грани интуиции и магии. Но как только я положила руку на дверную ручку, чтобы юркнуть внутрь и снова погрузиться в записи Анны, за моей спиной раздался голос Марты:

— Смотрю на тебя и сразу понимаю — снова собираешься запереться в комнате с книгой, — сказала она, появившись словно из ниоткуда, — но нет уж, моя хорошая. Тебе надо обязательно покушать. Совсем худышка, как будто тебя в подвале держали, не иначе! — она всплеснула руками с такой искренностью, что я не сдержала улыбку. — Ещё подумают, что я родственницу свою морила голодом, да ещё и больную. Быстро мой руки — и за стол!

Я застыла, растерянная. Никто раньше так не заботился обо мне.

Моя приёмная мама была женщиной деловой, практичной. Она никогда не кричала, не обижала, не била — но и не обнимала. Её волновали мои оценки, моя осанка, мои успехи в музыке, в спорте, в танцах. Всё должно было быть идеально. Я была как проект, который нельзя испортить, иначе — стыд.

Помню, как поздними вечерами возвращалась домой с очередного кружка. Маленькая, уставшая, идущая по пустым улицам, где каждый шорох казался угрозой. Ключ от квартиры всегда лежал в потайном кармане, ужин — в моих руках, если по дороге я успевала купить что-то на сдачу. Дома было холодно и тихо.