Книга Экзамен для дракона, страница 15 – Анастасия Алмазова

«Самостоятельность, — говорила мама, — это признак взрослости».

А я тогда просто хотела, чтобы кто-то спросил, не замёрзла ли я, не устала, ела ли хоть что-то.

И вот теперь — Марта. С её простыми словами, с ароматом тушёных овощей, с горячим хлебом, пахнущим травами. Всё это вдруг накрыло меня, как мягкий тёплый плед, и я, к своему стыду, почувствовала, как глаза предательски намокли.

— Ох ты ж моя… — Марта подошла ближе и, не говоря ни слова, обняла меня. Просто и искренне, как будто знала всё без слов. — Плачь, если хочется. Здесь можно. Здесь тебя уже никто не бросит, слышишь?

Я кивнула, вжимаясь в её плечо.

Она не задавала вопросов, просто обнимала — крепко, по-настоящему, от всего сердца. Её ладонь мягко гладила мои волосы, движения были неспешными, почти ритмичными, как будто вместе с ними она убаюкивала мою боль.

Я и представить не могла, что вообще способна столько плакать. Раньше со мной такого никогда не случалось. В старом мире я держалась — стиснув зубы, привычно подавляя всё внутри, как будто слёзы были чем-то стыдным. А здесь… здесь всё иначе. Этот мир словно сорвал с меня оболочку, тонкую, но крепкую, и теперь чувства хлынули наружу.

Наверное, это был мой способ справляться со всем, что обрушилось на меня. Новый мир, другой ритм жизни, магия, которая пронизывала воздух. Всё, что я знала и во что верила раньше, теперь трещало по швам.

И, может быть, в этом и была сила. Плакать не от слабости, а от того, что наконец-то разрешила себе чувствовать.

Мы стояли так минут десять.

Наконец, когда внутри стало чуть легче, я глубоко вдохнула, отстранилась и вытерла глаза рукавом. Марта ничего не сказала — просто с пониманием улыбнулась, легко взяв меня под руку.

— Ну вот и хорошо. Пошли кушать, Ариша. Еда остынет — и будет мне горе, — проговорила она с напускной строгостью, но в глазах всё ещё светилась доброта.

Когда мы переступили порог кухни, горячий воздух от раскалённого очага ласково согрел наши лица. На столе уже дымилась глиняная миска с рагу — густым, ароматным, щедро приправленным душистыми травами. Воздух дрожал от запахов: базилик, лаванда, щепотка чего-то, что я не могла опознать — может быть, местная специя, а может, магия. Здесь всё переплеталось: пища и забота, аромат и уют, реальность и сказка.

Я села за стол, и Марта ловко наполнила мою тарелку, приговаривая:

— Ешь. После слёз надо восстанавливать силы. И не спорь, — она подмигнула, и я невольно улыбнулась.

— Спасибо… — прошептала я, чуть смущённо взяв ложку. — Всё так вкусно пахнет.

Еда действительно была удивительно вкусной — густое рагу согревало изнутри, а тёплый хлеб с мятной ноткой буквально таял на языке. Но ещё приятнее было не само блюдо, а то, что я могла разделить его с кем-то. Мы с Мартой не разговаривали много — за окном вечерняя деревня напевала свои тихие, убаюкивающие песни: посвистывал ветер в черепичной кровле, стрекотали сверчки, где-то далеко тявкала собака. Всё это сплелось в такую уютную тишину, что от неё на душе становилось теплее, чем от чашки горячего чая с мятой и шалфеем.

Покончив с ужином, я поблагодарила женщину — искренне, от всего сердца. Она отмахнулась, словно это не было чем-то особенным, хотя я знала: для меня это было всё.

— Иди, читай свои книжки, книжная душа, — с улыбкой сказала знахарка. — Только окно не забудь закрыть, а то мошкара налетит — потом до утра их ловить будешь.