Книга Маскарад сердец, страница 151 – Кейти Роуз Пул

А потом — тошнотворное осознание того, что она наделала. Стыд от того, что позволила сомнениям и недоверию толкнуть себя на нечто непростительное.

Её мать всегда говорила, что мир делится на жертв и выживших. Вейл хотел, чтобы она верила, будто есть только праведные — как он — и неисправимые.

Но Марлоу знала, что оба ошибались. Люди — это смесь эгоизма и щедрости, добра и зла. Не что-то одно, а мутный коктейль из противоречивых желаний и ценностей.

Эта сила была слишком велика, чтобы доверить её такому, как Вейл, кто считал себя спасителем и оправдывал любое насилие во имя высшей цели.

Слишком велика, чтобы отдать её Чёрной Орхидее. Или Фишеру. Или даже Свифту.

Слишком велика, чтобы доверить её себе.

Марлоу схватила зачарованный нож с пола и вонзила его в гримуар.

Ярко-синие языки пламени — холодные на коже, а не горячие — охватили гримуар. Они вспыхнули ярко и быстро, и когда угасли, от книги не осталось ничего, кроме пепла.

Глава 42

Адриус стоял у ворот дома в Вистерия-Гроув и выдохнул. Прошло всего несколько часов с тех пор, как Марлоу уничтожила гримуар Иларио, а событий было столько, будто пронеслась буря.

Вейла немедленно задержала Кайто и доставила обратно в Фолкрест-Холл, где он оставался под стражей до тех пор, пока Пять Семей не решат, что с ним делать. Это было не совсем правосудие — но, пожалуй, настолько близко к нему, насколько они могли себе позволить. Адриус знал, что Амара позаботится о том, чтобы Вейл понёс наказание за свои преступления, а остальные семьи будут сдерживать её руку.

Уничтожение гримуара разрушило не только заклинание Вейла — оно также ослабило защитные чары на всех магических библиотеках. Виатрис и Чёрная Орхидея действовали быстро, захватив коллекции библиотечных гримуаров до того, как Пять Семей успели снова попытаться вернуть их себе.

Но у Адриуса была только одна мысль — о матери. В тот самый миг, когда гримуар сгорел, проклятие Повиновения, наложенное на неё десятилетия назад, наконец исчезло. Он пришёл, чтобы забрать её домой.

Марлоу предложила пойти с ним, но Адриус захотел сделать это в одиночку.

Он сдержанно пересёк лужайку и поднялся по ступеням к парадной двери. Под кожей дрожали нервы, когда он поднял руку и постучал.

— Мам, — сказал он. — Это я. Пожалуйста, открой дверь.

Повисла долгая пауза, и, наконец, он услышал тихий щелчок замка. Дверь медленно приоткрылась.

На пороге стояла его мать, шок в её взгляде. Почти двадцать лет проклятие не позволяло ей открыть входную дверь.

— Что… как?..

— Ты свободна, мам, — мягко произнёс Адриус. — Мы… мы уничтожили гримуар, из-за которого было наложено проклятие. Мне нужно рассказать тебе многое, но главное — ты свободна.

Она смотрела ему в лицо, будто не могла осознать, что он говорит.

Он взял её за руку и крепко сжал.

— Пошли, — сказал он. — Давай уйдём отсюда.

Этот дом был её тюрьмой слишком долго. Адриус поклялся себе, что она никогда больше не переступит его порог.

— Куда мы пойдём? — спросила она.

Он повёл её через порог.

— Куда захочешь.

Прошло пять дней, прежде чем Адриус снова увидел Марлоу. Четыре дня с тех пор, как она вернулась в свою крохотную скрипучую квартирку над заколдованной лавкой на Бауэри и оставила Эвергарден позади. Три дня с тех пор, как с неё официально сняли все обвинения.