Книга По извиистым волнам, страница 146 – Вал И. Лейн

Но мне тоже придется побыть беспомощным, обычным человеком, по крайней мере, на несколько болезненных мгновений. Я дала волю слезам, потому что они были нужны мне все. Мне было нужно каждое болезненное чувство, каждая душераздирающая мысль, каждое сокрушительное воспоминание. Вытаскивая каждое из них, я ныряла с головой, позволяя бурлящей воде утащить меня под воду. Веки сморщились от соленого жжения. Я сопротивлялась всем своим инстинктам, пытаясь бороться с подводным течением, и вместо этого позволила ему затянуть меня так глубоко, что я не смогла выплыть обратно, заставив меня измениться в тот момент, когда все погрузилось во тьму.

Я распахнула глаза, когда по-своему странным образом воскресла, пробудившись в своем преображенном русалочьем теле. К этому не привыкнешь. Мышцы хвоста болели так же сильно, как и все остальное во мне. Но я не обращала внимания на боль и выплыла на поверхность, прижимаясь к борту яхты, чтобы не отделиться и иметь возможность услышать, когда настанет подходящий момент для удара.

Было трудно что-либо слышать и видеть, особенно когда над головой сверкали молнии, а ветер продолжал поднимать воду все выше и выше, словно медленно вращающийся циклон. Я была благодарна тусклому освещению яхты, потому что без него вокруг меня была бы почти кромешная тьма.

Я могла различить звуки борьбы и блеск трезубца, сопровождаемый сильными ударами. Мне очень хотелось перегнуться через перила, чтобы посмотреть, что происходит, но хвост был слишком тяжелым, а у меня не хватало силы рук, чтобы приподняться, как бы я ни старалась. Я должна была доверять друзьям, чтобы они выкарабкались, а затем должна была доверять себе, чтобы сделать то, что, как я знала, должно быть сделано.

Через несколько мучительных минут воцарилась тишина, нарушаемая только свистом ветра, дикими волнами и шлепками корпуса яхты о них. Я боялась, что, возможно, не смогу вернуться к ним, если не смогу выбраться из этой воды. Я так и застряну.

Оглушительный выстрел внезапно пронзил воздух, заставив меня подпрыгнуть. Через несколько секунд воздух надо мной озарился ярко-красным светом, оранжево-золотые искры, словно фейерверк, посыпались на борта яхты. Ракетница. Кто-то нашел ракетницу. Гений.

Последовавший за этим всплеск привлек мое внимание к передней части яхты, где на фоне угасающей оранжевой вспышки я увидела силуэт женщины, упавшей в воду. Когда МакКензи перегнулась через перила, размахивая ракетницей, я вздохнула с облегчением: я видела, как не она вылетела с борта лодки.

— Я кое-что придумала! — гордо воскликнула она.

Я бросилась вперед, подплывая к тому месту, где упала Корделия, и заметила, что трезубец последовал за нами, на мгновение повиснув на зубцах, зацепившись за перила, прежде чем соскользнуть с края лодки. Я знала, что должна добраться до него прежде, чем она придет в себя и снова схватится за него.

Двигая плавниками так быстро, как только могла, я понеслась по воде с такой скоростью, с какой никогда раньше не плавала. Подобно дротику, я пронеслась сквозь бурлящие потоки вокруг и взмыла в воду. Я бросилась вперед, оказавшись между трезубцем и Корделией, когда они поплыли вниз по воде.

Я потянулся за трезубцем, оставив Корделию внизу, но когда я начала отплывать с трезубцем в руке, когтистая лапа схватила меня за хвост. Корделия вцепилась своими наманикюренными ногтями в перепонки моего хвостового плавника, разрывая их и заставляя меня издавать мучительный крик, от которого на поверхности вспенивались пузырьки.