Книга По извиистым волнам, страница 69 – Вал И. Лейн

«Поцелуй его», говорило оно.

Я знала, что не смогу. Я знала, что не должна была. Но другой голос в голове и временное, мимолетное волнение в сердце заставили меня это сделать. Но мне не нужно было принимать решение. Я все еще сомневаюсь, сделала бы я это, или у меня хватило бы сил сопротивляться. Но я никогда не узнаю, потому что Беллами действовал первым. Он отпустил мою руку и одним быстрым движением приподнял пальцами мой подбородок, а затем прижался губами к моим губам.

Так же быстро, как нырнул, он отплыл, ухмыляясь, будто только что выиграл приз. Он повернулся к команде, вызвав смешки у людей на палубе. Я внезапно почувствовала тошноту. Все в этой ситуации было неправильным, и я не могла поверить, что позволила Беллами использовать меня в качестве приза, чтобы покрасоваться перед командой. Ной и МакКензи ошеломленно стояли в стороне, и Ной укоризненно покачал головой.

Словно очнувшись от какого-то дурного сна, я моргнула, остановила наш все еще продолжающийся танец и вырвалась из хватки Беллами.

Не оглядываясь, я исчезла в темной части корабля, молясь, чтобы никто не последовал за мной. Я бросилась между двумя пушками под палубой, где чувствовала себя достаточно защищенной, чтобы позволить себе плакать, пока не выплеснула все слезы, которые сдерживала. Приглушенные звуки музыки и танцев надо мной погрузили меня в странное чувство одиночества и комфорта, в котором я позволила себе оставаться, пока все не стихло.

21. Крысы с тонущего корабля

Майло

Я пытался заснуть там, на церковной скамье, но не мог собраться с мыслями. Я знал, что, выйдя за пределы этой церкви, рискую быть узнанным, но меня поразило осознание, которое я не мог игнорировать. Мой отец, скорее всего, был в порту и присоединился к суматохе, пока все работали, чтобы не дать своим лодкам сгореть. Что означало, что наш дом остался без присмотра. Это могло бы стать прекрасным шансом узнать, что скрывал мой отец. Или, возможно… просто возможно… я мог найти доказательства обратного… что он ничего не скрывал. Что он честный человек и не участвовал в таком кошмарном деле. Я сомневался в этом, но надеялся, что, возможно, это правда.

Кроме того, мне нужно было чем-то заняться, чтобы не сойти с ума. Если я не думал об отце, то беспокоился о Катрине. Мне было плохо от этого. В тот момент я хотел ее больше всего на свете. Я хотел прижать ее к себе и вдохнуть ее аромат. Я тосковал по ней, и мое сердце разрывалось от боли каждый раз, когда мне приходила в голову мысль, что она не выжила при кораблекрушении. Но я знал, что это не так. Она, как никто другой, могла выжить в море. С ней все будет в порядке, сказал я себе. Я просто должен найти ее.

В тишине я вышел в ночь, унося одиночество с собой, как тень. Я прибыл в дом отца — мой дом — когда вдали зазвонили колокола. Было уже за полночь. Отец должен был вернуться, когда закончит закреплять свои корабли. Я подергал дверную ручку. Как и ожидал, она была заперта, но я слишком хорошо знал, что в моей комнате есть окно, которое я часто оставлял открытым в детстве, потому что мне нравилось, как по ночам стрекочут лягушки и сверчки.

Я подошел к окну и просунул голову внутрь. Мальчик…я… спящий в кроватке у стены, не пошевелился. Но одинокая зажженная свеча подсказала мне, что он либо проснулся за несколько мгновений до этого, либо притворялся спящим. Я рискнул.