Книга Журнал Леды, страница 20 – Элла Саммерс

— Я же говорил, что ты об этом пожалеешь, — одна из его огромных ладоней сомкнулась на моём горле, и он начал сжимать. — Но если извинишься за то, что сделала со мной, может, я тебя отпущу.

— Нет… — я закашлялась. — …не отпустишь.

— Нет, не отпущу, — согласился он, злорадно загоготав. И сжав ещё сильнее.

Я копнула глубже, пытаясь вытащить свои силы на поверхность… хоть какие-нибудь мои силы… но их просто не было. Моя магия исчезла. Я снова стала человеком.

Я так ошибалась. Меня не просто закинуло в прошлое; я и была тем человеком из прошлого. Я больше не была Ледой Пандорой, Ангелом Хаоса. Я была Ледой Пирс, совершенной бессильной охотницей за головами. Ледой без магии. Ледой, слабой практически как любой другой человек. Во мне не было ничего магического, если не считать моих воспоминаний.

Перед глазами замелькали тёмные точки. Мэшер постепенно выдавливал из меня всю жизнь, и я ни черта не могла с этим поделать.

Глава 3. Драться по-грязному

И снова я оказалась тем слабым человеком, которым была ранее… во всём, кроме моих воспоминаний. Те воспоминания сминались воедино в моём хрупком теле как попкорн, взрывающийся в тонком бумажном пакетике, угрожая разорвать его.

Но неважно, что я помнила. Неважно, кем я была прежде. Вот кем я была сейчас: хрупкой и хлипкой, но не беспомощной.

Я никогда не была беспомощной.

— Я потерял восемнадцать месяцев жизни из-за тебя, сука, — прорычал Мэшер, крепче стискивая моё горло.

— Не из-за… меня, — выдавила я. — Ты напал на человека… учись на своих ошибках… а то потеряешь… ещё восемнадцать месяцев.

— Я не вернусь в ту тюрьму. Никогда, — прорычал он. — Не волнуйся, солнышко, — его жёсткие, покрытые шрамами губы изогнулись в улыбке, подобной кинжалу, вонзающемуся в грудь жертвы. — Никто никогда не узнает, что это я тебя убил, — он заговорщически подмигнул. — Они даже не найдут твоё тело.

Он был ещё безумнее, чем я помнила.

— Признай это, — сказал Мэшер, и в его глазах зажглось свирепое, маниакальное злорадство. — Я победил.

Ну в категории психов он определённо победил.

— Скажи это, — он приподнял мою голову с крышки мусорного бака, затем со стуком опустил обратно.

Ауч. Перед моими глазами плясали и горели чёрные пятна.

— Я хочу услышать, как ты скажешь, что я победил, — он облизнул губы. — Я хочу услышать, как ты молишь о милосердии.

— Не могу… — я царапала его ладони, пытаясь отодрать их от моего горла. — …говорить.

— О, точно, — сказал Мэшер с тупой усмешкой. Его хватка ослабла. — Вперед, тыковка. Скажи мне то, что я хочу услышать.

Я открыла рот. Донеслось лишь хриплое карканье.

— Должно быть, я повредил твою трахею, — он расхохотался. — Упс.

В моих ушах слышался странный постоянный звон.

— Скажи это, славно и тихо, — Мэшер наклонился поближе, чтобы услышать меня. — Давай, умоляй.

Я моргнула.

Он наклонился ещё ближе. Я наблюдала за ним. Мои глаза теперь едва могли сфокусироваться, так что я действовала наобум, как могла. Я подождала, когда его ухо не оказалось почти прижато к моим губам…

А потом заорала так громко, как только могла.

Мэшер отшатнулся, дезориентированный, и схватился за голову обеими руками. Я медленно и аккуратно села, затем соскользнула с мусорного бака. Как только мои ноги соприкоснулись с асфальтом, я испытала внезапный и резкий прилив крови к голове. Как будто весь мир накренился. Я поморгала несколько раз, но это лишь относительно помогло. Я до сих пор чувствовала себя так, будто застряла в воронке, которая никак не переставала вращаться.