Книга Горячие руки для Ледяного принца, страница 10 – Рита Морозова

— Слышу, — кивнула я, чувствуя одновременно облегчение и вину за причиняемую ему тревогу. — Через час. Обещаю.

Я выскользнула из комнаты, стараясь не шуметь. Лестница скрипела под ногами, запах старого дерева и сырости смешивался с вездесущим холодом. Внизу, в общей комнате постоялого двора, было немноголюдно — пара угрюмых мужчин допивали что-то мутное из глиняных кружек, хозяйка, плотная женщина с вечно недовольным лицом, скребла замерзший налет с внутренней стороны окна. Она бросила на меня короткий, оценивающий взгляд, но промолчала. Чужая. Южанка. Лишние проблемы ей не нужны.

Я вышла на улицу, и ледяной ветер тут же ударил в лицо, заставив втянуть голову в плечи. «Свежий воздух» оказался колючим, обжигающим легкие. Я застегнула верхнюю пуговицу потертой шубы, подаренной Эдгаром еще в деревне, и направилась в сторону главной рыночной площади, которую мы проезжали вчера. Только по торговым рядам. Не сворачивать.

Но даже здесь, на относительно оживленной улице, царила гнетущая атмосфера. Люди спешили, сгорбившись, укутанные в темные ткани, лица скрыты воротниками и шапками. Глаза, мелькавшие из-под капюшонов, были пустыми, усталыми, настороженными. Смеха не было слышно. Даже разговоры велись шепотом, обрывочными фразами. Воздух вибрировал от подавленного страха и всеобъемлющего холода. Мой дар, как назойливое насекомое, жужжал под кожей ладоней, реагируя на каждую встреченную хромоту, на каждый надсадный кашель, на бледные щеки ребенка, которого мать тащила за руку, обернув в три слоя тряпья.

Я шла, стараясь не смотреть в глаза, не задерживать взгляд на особенно жалких фигурах, прижавшихся к едва теплым стенам домов. Рынок оказался мрачным зрелищем. Да, здесь было больше людей, больше ларьков. Но товары… Горы серых, морозоустойчивых корнеплодов, больше похожих на камни. Жесткие, темные куски вяленого мяса. Связки жесткой, как проволока, соленой рыбы. И меха. Огромное количество мехов — белые, серые, пестрые. Шкуры волков, песцов, даже медведей. Торговцы, краснолицые от холода и, вероятно, дешевого вина, громко расхваливали свой товар, их голоса звучали фальшиво-веселыми на фоне всеобщей апатии.

— Шкура песца! Не продует! Самому Принцу Льду не страшен буран! — орал один, размахивая пушистым хвостом.

— Уголь! Антрацит лучшей породы! Жарче пламени дракона! — вопил другой, стуча кулаком по черной, блестящей глыбе.

Я проходила мимо лотка с жалкими сувенирами — крошечными, грубо вырезанными изо льда фигурками замка или фантастических зверей. «Память о Вечной Зиме», — прочитала я на кривой табличке. Мрачно. Я ускорила шаг. Мне не нужны были воспоминания об этом кошмаре. Я хотела просто… отвлечься. Увидеть что-то, что не кричало бы о смерти и холоде. И тут мой взгляд упал на небольшой лоток у стены. Пожилая женщина, лицо которой напоминало высохшее яблоко, сидела на складном стульчике, закутавшись в несколько платков. Перед ней на куске темной ткани были разложены… книги. Старые, потрепанные, с потертыми кожаными корешками. И среди них — несколько потрепанных томиков с яркими, пусть и выцветшими обложками. Сказки. Легенды южных земель.

Сердце екнуло. Что-то знакомое. Что-то теплое в этом ледяном аду. Я невольно подошла ближе.

— Здравствуйте, — тихо сказала я, стараясь улыбнуться.