Книга Горячие руки для Ледяного принца, страница 60 – Рита Морозова

Я проиграла. Их ложь, их интриги оказались сильнее. Кайлен… Боже, Кайлен. Что с ним? Если он и правда так плох… виновата ли я? Подсознательно? Или это часть плана? Чтобы убрать меня и добить его? Мысли путались, цепляясь за обрывки страха и вины.

Внезапно за дверью камеры раздались крики. Звон стали. Глухие удары. Потом — оглушительный грохот, будто что-то тяжелое рухнуло. Засовы с грохотом задвигались. Дверь распахнулась.

В проеме, освещенный дрожащим светом факела, стоял он.

Кайлен.

Но это был не Принц Льда, которого я знала. Это был дух зимы, воплощение ярости и отчаяния. Он был без плаща, в одном камзоле, растрепанный, бледный как смерть. Его серебристые глаза горели безумным, ледяным пламенем. От него исходил такой холод, что факелы за его спиной чуть не погасли, а стражники, пытавшиеся его остановить, лежали на полу, покрытые инеем, скованные внезапным морозом. Воздух вокруг него искрился и трещал от лютого холода.

Он шагнул в камеру. Его взгляд упал на меня, съежившуюся на соломе. Что-то дикое, нечеловеческое мелькнуло в его глазах — боль, ужас, ярость, слитые воедино.

— Аннализа… — его голос был хриплым, срывающимся, как будто скован льдом. — Ты… жива?

— Кайлен… — я попыталась встать, но ноги не слушались. — Что… что ты наделал?

— Что наделал? — он дико засмеялся, и этот смех был страшнее любого крика. Холод от него ударил волной, заставив меня содрогнуться. — Я пришел за тобой! Они посмели… посмели обвинить тебя! Посмели бросить в эту яму! — Он сделал шаг ко мне. Его рука протянулась, но я инстинктивно отпрянула — его прикосновение сейчас могло убить. Он замер, боль промелькнула в его безумных глазах. — Ты… ты тоже веришь их лжи? Думаешь, я… я из-за тебя?

— Ты… ты так плох, — прошептала я, глядя на его лицо, искаженное страданием и неконтролируемой силой холода. — Это… это правда? Я… я навредила?

— Нет! — он закричал, и стены камеры задрожали, осыпаясь инеем. — Это не ты! Это ОНИ! И это Я! Мой страх! Моя слабость! Я оттолкнул тебя… и проклятие воспользовалось этим! Оно рвется наружу! Оно пожирает меня изнутри без твоего света! А они… они использовали это! Чтобы убрать тебя! Чтобы добить меня! — Он схватился за голову, его тело содрогнулось в новой волне холода. По полу пополз иней. — Но они не знают… не знают, что без тебя… я уже мертв. Ты не навредила, Аннализа. Ты… ты была единственным солнцем в моей вечной ночи. Моим воздухом. Моей… жизнью.

Он опустился на колени передо мной, не в силах устоять. Холод от него был невыносимым, но в его глазах, полных слез, которые тут же замерзали на ресницах, была такая бездна боли и любви, что у меня перехватило дыхание.

— Прости меня, — прошептал он, его голос сорвался на хрип. — Прости за мою трусость. За то, что оттолкнул. Я боялся… боялся, что мой холод убьет тебя. А вместо этого… я чуть не отдал тебя им на растерзание. Я не могу… не могу без тебя. Даже если это убьет нас обоих. Ты… мое солнце. Мое проклятое солнце.

Он протянул руку снова. Дрожащую. Покрытую тонким слоем инея. Но на этот раз я не отпрянула. Я протянула свою. Наши пальцы почти соприкоснулись в ледяном воздухе камеры, где даже дыхание замерзало. В этот миг за его спиной, в проеме двери, появились новые фигуры. Много стражей. С луками. С копьями. И Дерн. Его лицо было непроницаемым, но в глазах горел холодный расчет.