Книга Горячие руки для Ледяного принца, страница 67 – Рита Морозова

Чем ближе к замку, тем невыносимее становился холод. Он уже не просто резал кожу — он выедал силы, проникал в кости, замедлял кровь. Дыхание превращалось в густой туман, оседающий инеем на ресницах и губах. Воздух звенел от мороза. Иней на стенах домов был не тонким кружевом, а толстым, бугристым панцирем. Дорога под ногами превратилась в сплошной каток. Я падала, разбивая колени о ледяную крошку, царапая руки, поднималась и снова бежала, цепляясь за выступы стен, за мерзлые трупы. Камень в груди был единственным источником тепла, но это было тепло болезни, лихорадки, оно не согревало, а жгло изнутри.

И наконец, я вырвалась на огромную площадь перед замком Эйриденхолд. Сердце города. Теперь — арена финальной битвы.

Картина, открывшаяся мне, была апокалиптической. Площадь кишмя кишела южанами — пехотой, конными отрядами, магическими расчетами. Они окружали замок плотным, шумящим кольцом, как стая голодных псов у раненого зверя. Над ними реяли знамена Амаранта — золотой колос на зеленом поле, насмешливо яркие на фоне дыма и снега. Замок отвечал. Со стен лились потоки кипятка (пар тут же превращался в ледяную пыль), летели камни, град стрел. Но защитников было мало. Слишком мало. И южане, используя гигантские ледяные щиты, созданные магами, медленно, неумолимо продвигались вперед, к главным воротам, над которыми нависал массивный герс — опускная решетка, уже покореженная ударами таранов.

Но мой взгляд мгновенно нашел его . Не потому, что искал. Потому что невозможно было не видеть.

На самой высокой точке крепостной стены, над главными воротами, где когда-то развевался королевский стяг, теперь высилась фигура. Но это был не Кайлен. Не человек. Это был Колосс изо Льда .

Он стоял, широко расставив ноги, его контуры были размыты сияющим, голубовато-белым свечением, исходящим изнутри. Ледяной панцирь, о котором говорил Эдгар, покрыл его полностью, с головы до ног, срастившись с самой стеной замка. Он был огромен, монументален, как грозный дух самой Вечной Зимы, воплотившийся для последней битвы. Его руки были подняты, и из них, из растопыренных пальцев, били сокрушительные потоки чистого, убийственного холода. Не просто струи инея — это были реки жидкого азота , с ревом и шипением обрушивавшиеся вниз, на штурмующих.

Где они падали, там мгновенно возникали зоны абсолютного нуля. Южане, попавшие под прямой поток, застывали на месте в доли секунды, превращаясь в ледяные статуи с лицами, навеки застывшими в гримасах ужаса. Броня трескалась, как стекло. Металл становился хрупким и рассыпался. Даже камень мостовой покрывался густой сетью трещин и крошился. Маги пытались ставить ледяные барьеры, но мощь колосса была сокрушительной — барьеры взрывались в облако ледяной пыли. Вокруг Колосса вился вихрь снега и льда, настоящая миниатюрная арктическая буря, отбрасывающая назад любые попытки приблизиться к стене под ним.

Это была не магия. Это была агония. Агония проклятия, слившегося с умирающей волей Кайлена в последнем, отчаянном порыве защиты. Он не контролировал это. Он был этим. Ледяной гнев. Ледяное отчаяние. Ледяная жертва.

Но жертва была не вечной. Я видела, как огромные трещины пробегали по ледяной оболочке Колосса. Как свечение изнутри то вспыхивало ярче, то тускнело, словно неровное дыхание. Как его «руки» — гигантские ледяные сосульки — начинали дрожать. Каждая новая река холода, вырвавшаяся наружу, казалось, отнимала у него последние силы. Ледяной панцирь медленно, но неумолимо нарастал, утолщался, сковывая его движения, погребая под собой последние черты Кайлена. Он превращался не в воина, а в ледяную гробницу на стене своего же замка.