Книга Грех и шоколад, страница 39 – К. Ф. Брин

Жалость берет при виде моих тонких руки и тощего тельца, и ты позволяешь мне прошмыгнуть в тренажерный зал?

Да пожалуйста.

Хочешь заработать очки к карме, позволив уличной сопливке вроде меня отираться рядышком на уроках боевых искусств?

Отлично.

Нужно заполнить квоту малообеспеченных детей в твоей танцевальной студии?

Я в игре.

Я научилась многому, узнала куда больше, чем какой-нибудь богатый ребенок, а все потому, что выглядела ужасно и не говорила «нет», когда кто-то предлагал мне халяву. Если люди хотели помочь мне, я с радостью им это позволяла.

Я бросила взгляд на растрескавшийся тротуар и чахлые кусты, окаймляющие дорожку к бару. На стоянке, далеко в стороне, обосновалось всего несколько машин; большинство изрядно потасканных битых авто выстроились вдоль улицы. Мимо них, горбясь, тащился грузный мужчина.

Это была не лучшая часть города, хотя она и жалась к стене магической зоны. А может, и потому, что жалась к стене, хотя и находилась в запущенной части зоны двойного сообщества. Мы видели прекрасную погоду по ту сторону шестифутовой ограды, и это напоминало нам о том, что Валенс заботится о своей территории, благословляя ее своими магическими способностями. Ясное небо, которому иногда случалось потеснить наш туман, заставляло задуматься о том, какие чистые и ухоженные дома стоят там. У живущих за стеной были деньги (как правило) и качественная еда (вероятно). Была хорошая работа (я полагаю) и доступ к самым лучшим вещам (ублюдки).

А что было у нас? Скверный нрав и мало что вдобавок.

С другой стороны, у нас были свободные порядки и перегруженные, не справляющиеся со своими обязанностями правоохранительные органы. И прикрытие анонимности. За нами не следили, не заставляли содержать наше барахло в отличном состоянии. Мы могли жить спокойно, пускай и среди растрескавшегося бетона и паршивой погоды.

А они пусть кичатся своими чистенькими домиками. Меня свободные порядки вполне устраивают, спасибо большое.

– Не тяни время, Алексис, иди напейся, – пробормотала я себе под нос.

Эта прогулка почему-то перестала казаться мне чудом средней величины – скорее уж рутинной работой. Я уже начала думать, что дети прогнали меня, чтобы оставить дом в своем распоряжении и отдохнуть от моего раздражающего присутствия, маленькие паршивцы.

Я стиснула ручку, рывком распахнула дверь и шагнула в тускло освещенный зал. Под потолком над головой тянулись деревянные балки, скрадывая пространство. Стены были увешаны картинными рамами, вплотную прижавшимися друг к другу, в большинстве своем кривоватыми и перекошенными. Пустые столы и задвинутые под них стулья теснились у дальней стены, оставляя достаточно места, чтобы пройти в заднюю комнату. С одной стороны несколько парней околачивались у потертого бильярдного стола, установленного рядом с танцполом, приткнувшимся к музыкальному автомату с возмутительными ценами; с другой небольшим полукругом изгибалась барная стойка, вдоль которой стояли стулья с высокими спинками – по большей части занятые.

В шесть вечера тут сидели в основном завсегдатаи – смотрели телевизор или пялились в никуда, удовлетворенные собственным обществом. Для полноценной тусовки еще слишком рано, но позже сюда непременно завалится толпа, магов и не-магов, желающих выпить напоследок в соседнем баре, прежде чем двинуться по домам.