Книга Грех и шоколад, страница 40 – К. Ф. Брин

Вместо моего привычного, крепкого, магически защищенного стула стоял какой-то ломаный кривоногий деревянный уродец. Остановившись, я бросила взгляд на Мика, самого козлистого козла в этом баре, сидящего у стены, сокращая тем самым число людей, которые могут попытаться заговорить с ним. Он отчасти был причиной того, что мое место всегда оставалось свободным – собственно, именно поэтому это свободное место и стало когда-то моим.

– Это что такое? – прорычала я. На такой язык Мик реагировал лучше всего.

Он уставился на стул дивными блекло-голубыми глазами – лучшим и единственным, что заслуживало в нем внимания. Краснощекое, обожженное солнцем лицо осталось абсолютно равнодушным.

– Кака-та жирна с-сука взяла тв’й с-стул, – сказал он с сильным ирландским акцентом.

– О. Ты назвал его «моим». Ты, верно, уже привык ко мне.

Рассмеявшись, я окинула взглядом бар. Я привыкла слышать от Мика слово на «с» – и знала, что он никогда не использует его по отношению к женщине, если только не пьян в стельку и не нарывается на драку – женщины в этом баре с радостью отлупили бы его. Данный термин он, как правило, приберегал для мужчин и неодушевленных предметов. А значит, мой стул взял крупный, грузный или коренастый мужчина.

Лица сидящих были мне знакомы – некоторые из завсегдатаев, казалось, вовсе не покидали эту пивнушку. Но тут взгляд мой дополз до противоположного конца стойки – и в животе взорвался фейерверк, а кувыркнувшийся желудок, похоже, вознамерился выпрыгнуть изо рта.

Грозовые синие глаза спокойно взирали на меня с потрясающе красивого лица, которое вдруг показалось мне слишком знакомым, хотя я впервые увидела его мельком лишь накануне. Мускулистые руки мужчины лежали на краю стойки, так что рубашка едва не лопалась на широких плечах. Огромная пятерня придерживала уже полупустую пинту «Гиннесса»; на боках его бокала белели идеальные кольца пены.

– Дерьмо, – выдохнула я.

Тело мое напряглось, точно собираясь бежать, но ноги приросли к полу. Дейзи была права. Он снова нашел меня.

Два стула по обе стороны незнакомца были отодвинуты, освобождая ему пространство. Стулья не пустовали, но ясно было, что мужчина тут сам по себе.

– Это тот парень, о котором ты говорил? – тихо спросила я Мика, не в силах оторвать взгляд от пристальных синих глаз.

Мик хрюкнул, что означало «да».

– Он какой угодно, только не жирный, Мик. Из тебя вышел бы кошмарный свидетель. Он давно здесь?

– Ч-черт п’бери. Я те ч-че, гребана нянька? П’ч-чем я зна.

– Приятно было поговорить, Мик, как всегда.

Мик фыркнул и отхлебнул пива.

Ко мне неторопливо подошел Лиам, древний-предревний бармен, не-маг, работающий тут испокон веков.

– «Гиннесс»? – спросил он.

Я поспешно замотала головой, потом одумалась. Зачем притворяться? Почему это я не могу выпить «Гиннесса»? Только потому что его предпочел незнакомец?

И зачем мне убегать? В обычный день я едва ли появилась бы здесь, и он никак не мог знать, что я приду. Я и сама этого не знала еще пару часов назад. Обычно я заскакивала в бар в пятницу или субботу, вечерком, когда тут тьма народу, зная, что Майлз обязательно будет присутствовать. Мне нравится давать ему возможность поздравить себя с тем, что дела у него идут лучше, чем у меня. Это меньшее, что я могу сделать в обмен на халяву.