Книга Грех и шоколад, страница 79 – К. Ф. Брин

– Как глупо с моей стороны, – быстро исправилась я. – Я глупа. Она сказала – быть ею. Одеваться в платья и все такое.

– О боже, – пробормотала Дейзи.

– Забудь. – Я махнула рукой. Да, импровизатор из меня никакой. – Почему ты не перешла Черту? – спросила я ее.

– Шелки без кожи в ловушке земли, – ответила женщина. – А в смерти – в ловушке мира живых.

Я откинулась на спинку стула, омываемая печалью. Ее слова нашли отклик в моей памяти.

Если какой-нибудь сволочной обитатель суши украдет тюленью шкуру шелки, шелки застрянет на земле и не сможет вернуться в море, пока шкура не будет возвращена. И тогда вышеназванная сволочь может склонить шелки – привлекательное, милое, великодушное существо – к супружеству и заиметь с ним (или с ней) детей.

По слухам, шелки никогда не переставали искать свои шкуры. Как оборотни не в силах противиться зову луны. Как Мордекай. Я же видела, через что он проходит каждый месяц, с лекарством или без. Отрицание магии вызывало у него внутри ужасающий зуд, от которого просто невозможно отмахнуться.

И вот я вижу, что даже смерть не принесла шелки успокоения. Она останется здесь – пока не вернет свою кожу.

– Так кожа… умирает… вместе с тобой… или просто… болтается где-то, где спрятал ее тупоголовый вор… или?..

– Она в этом странном мире вместе со мной. Где-то.

– Гммм. Эммм. Значит, тебе просто нужно притянуть ее к себе и надеть?

Женщина наклонила голову к плечу и делала шаг ко мне:

– Притянуть?

– Да. Ну… сосредоточить на этом все свои мысли, прочувствовать всем своим существом, горячо пожелать – и кожа вернется к тебе. В смысле – это ведь и сделал твой сын, и вот ты здесь, проделав такой путь от?..

Между ее бровями залегла складка – совсем как у ее сына. Она слегка качнула головой, и я ощутила, как энергия незнакомца вколачивается в меня, а сам он сверлит меня твердым злобным взглядом.

– Так. Еще одна засекреченная тема. Понятно.

Незнакомец хотел найти ее тюленью шкуру, чтобы она успокоилась. Вот что она имела в виду, сказав, что он хочет ее освободить.

– Откуда ты узнал, что ей нужна ее кожа?

– Я же говорил, – ответил он, – что уже встречался с… такими, как ты.

Он запнулся, и мне показалось, что он вовсе не думает, что те, другие, были такими, как я. Но, опять-таки, если он привык посещать подобные ярмарки, то видел, в основном, неудачников.

– И от всех не было никакого толку, – тон его матери просто сочился высокомерием – однако, несмотря на это, она все равно отчего-то осталась милой. Ценный дар. – Самые сильные из них не видели меня так, как видишь ты. И не слышали. Да, они чувствовали меня, и уловили несколько моих слов, но все исказили мое сообщение сыну – и отправили его восвояси.

– Ясно. Ну, справедливости ради, большинство людей с моим типом магии становятся медиумами, потому что для высокооплачиваемой работы – в полиции или на телевидении – им не хватает силенок.

– Что она говорит? – спросил незнакомец.

Я быстро рассказала ему.

– Одна из женщин работала на Полубога Лондона, – с усмешкой сказал незнакомец. – Говорили, что лучше ее никого нет. Бесполезно.

– Вижу, вы двое много времени провели вместе, – я скорчила им рожу и продолжила: – Значит, ты пыталась притянуть… это к себе, и ничего не получилось?

– Я ощутила потребность в коже сразу, как только оказалась в этом странном мире, – задумчиво проговорила она. – Даже не потребность – страстное желание. Но хотя она продолжала взывать ко мне, я не могла ее найти. Я обыскала все известные мне места, включая многочисленные особняки моего мужа…