Книга Двор мёда и пепла, страница 105 – Келли Сент-Клэр, Шеннон Майер

Потрясающе. Он говорил так, будто беспокоился обо мне. Как сказали бы люди — как будто он был «готов за меня бодаться». Я до сих пор не понимала, какое отношение имели быки и бараны к проявлению чувств.

— Меня ждет важная работа, Лан. Тысячелистник опасен не только для здешних жителей, но и для меня лично. Для любого, кто перейдет ему дорогу.

Он тихо выругался.

— Тогда мы вместе разберемся с ним. Вдвоем. Здесь нет никого, кто мог бы с ним справиться. Возьмем Дрейка, лучшего из твоей команды. Лучший — это фейри с одной рукой, прошедший четыре месяца тренировок, который чуть не потерял вторую руку через две минуты боя с Тысячелистником.

Он это видел, вот как?

Вздохнув, я склонилась над миской.

— Знаю.

Лан повернул голову, и внутри все заледенело.

Черт возьми!

Не вставая, я повернулась и посмотрела через плечо. За моей спиной стоял Дрейк, его зеленые глаза ничего не выражали, губы были плотно сжаты.

— Рубезаль созывает всех.

— Дрейк! — крикнула я ему вслед, но он уже исчез в ночи.

«Черт».

— Он в тебя влюблен, — сказал Фаолан самым нейтральным тоном.

— Я спасла его от Тысячелистника. И он не знает, как ему дальше со мной общаться.

Дрейк почти не разговаривал со мной после битвы, но я знала, что такое уязвленная гордость, и не давила на него. И все-таки прежние чувства и старые шрамы могут гноиться, и на сердце у меня было тяжело — как Дрейк смог так легко забыть, что у нас с ним было, вместо того, чтобы оттащить меня в сторону и все обсудить.

Неблагой, который преследовал меня не в одном сне, тихо рассмеялся.

— Нечасто встречается женщина, которая поцелует тебя, а затем спасет в битве. Он должен быть благодарен и крепко тебя держать, а не отталкивать.

Я со стуком захлопнула рот.

Он знал о нашем поцелуе. Богиня, Фаолан действительно за мной наблюдал. Зачем?

Он встал и прошел мимо меня. Когда плащ Лана коснулся моей руки, я задрожала. Мне пришлось помедлить, чтобы собраться с мыслями, прежде чем я поднялась и последовала за ним.

В лагере Руби играл на арфе, успокаивая фейри, убаюкивая их. Он делал это каждый вечер после нападения Благих, и все мы, за исключением часовых, крепко спали по целых шесть часов. В первую ночь меня это беспокоило, но теперь я отбросила опасения, потому что на следующее утро чувствовала себя просто изумительно.

Увидев меня, Цинт помахала, зевнула и, прикрыв рот тыльной стороной ладони, плюхнулась на груду мехов и одеял. Подарки от парней, которые обожали ее издали. Я заметила, что Цинт никому не отвечала взаимностью. Джексон был единственным парнем, о котором она говорила, и даже тогда она в половине случаев жаловалась на него, а не хвалила.

Впервые я задалась вопросом, нет ли у моей лучшей подруги нарушения привязанности. У многих из нас, сирот, были такие проблемы. Трудно вырасти без проблем, лишившись родителей в столь юном возрасте.

— У тебя такой уютный вид, — проворчала я, устроившись на спальном мешке.

Цинт кивнула — она уже почти спала.

В лагере раздавались нежные звуки арфы. Я раздумывала, не позаимствовать ли одну из меховых накидок Гиацинты, но оглянулась и заметила, что Рубезаль слегка кивнул сперва мне, а потом Лану.

— Время пришло, Каллик, — разнесся над спящими фейри голос гиганта. — Согласно последнему донесению, Тысячелистник сейчас к западу от нас. Думаю, ты найдешь его в маленьком речном поселке. Будь осторожна, девушка, и не забывай о том, что ты должна сделать.