Книга Мечты о морозе, страница 86 – Келли Сент-Клэр

Пошатываясь из стороны в сторону, я с трудом восстанавливаю равновесие. Медленно моргаю. Не успеваю я полностью встать, как в рёбрах появляется давящее ощущение. Я падаю на пол, дыхание сбивается, бок горит. Они бьют меня по пояснице, и я отклоняюсь назад, не в силах выбрать, что защищать спину или рёбра.

— Вот где должна быть хорошая шлюха. На спине, — мужчины дружно смеются над моей головой.

Я стараюсь ослабить их удары. Зажимаю ткань своей вуали между зубами, чтобы она не упала. Кажется, их не волнует, как выглядит моё лицо, они просто хотят выполнить свою работу. На самом деле, я предполагаю, что они предпочитают, чтобы вуаль оставалась на мне. Может быть легче забивать кого-то до смерти, когда его лицо скрыто.

Мой взгляд цепляется за их лица, когда они приближаются ко мне, я не узнаю их, но запоминаю их черты. Если они не убьют меня, я выслежу их.

Моё зрение начинает затуманиваться, когда удар ногой откидывает мою голову в сторону. Я успеваю лишь слегка ослабить удар, двигаясь в его направлении. Я знаю, что скоро потеряю сознание. Мои попытки блокировать и отвести сильнейшие удары становятся всё слабее. Мои руки бесполезно опускаются, чтобы закрыть голову. Я слышу тупой чавкающий стук, когда они наносят удары по моему телу. Но я больше не чувствую их. Как будто я зритель, наблюдающий за своей смертью.

— Достаточно, — издалека говорит худощавый мужчина.

Раздаётся ещё один глухой звук, и моё тело перекатывается от очередного удара ногой в бок.

— Достаточно, тупой ты, идиот. Он сказал избить её до полусмерти, а не убить её, — мужской голос раздается на другом конце длинного туннеля.

Моё сознание всплывает на поверхность.

— Она не так плохо выглядит. Даже со всей этой кровью.

— Твою мать, Нэм, забей. У нас нет времени на то, чтобы ты пихал в неё свой член.

Моё сознание угасает.

ГЛАВА 22

В голове раздаётся раздражающий звук. Что-то влажное движется по моей коже. Я не могу открыть глаза. Что случилось? Голова раскалывается, желчь поднимается, обжигая горло и заднюю стенку носа. Из-за шума тошнота усиливается. Я пытаюсь сглотнуть.

В памяти всплывают воспоминания о прошедшей ночи. Меня избили. И судя по мучительной боли, пронизывающей моё тело, я жива.

Я снова пытаюсь открыть глаза, и левое веко двигается, но очень незначительно.

— Каура, — пробую я.

Я облизываю губы, мой язык пробегает по нескольким болезненным трещинам.

— Каура.

На этот раз раздаётся скрежет.

— Каура, тише, — говорю я.

Надоедливый звук прекращается, когда она перестает лаять и прижимается к моей челюсти, которая тоже болит.

— Я в порядке, — скрежещу я.

Мне так кажется. Начинаю проверку. Пальцы, запястья, локти и плечи двигаются. Болезненно и требует некоторых усилий, но ничего не ощущается так, как моё сломанное несколько месяцев назад запястье. Голова раскалывается, лишая меня зрения. Я проглатываю очередную порцию желчи. Мои ноги в таком же состоянии, как и руки. Я буду очень сильно хромать некоторое время.

Настоящая проблема появляется, когда я пытаюсь сесть. Горячая жгучая боль пронзает рёбра и поясницу, перехватывая моё дыхание и заставляя опуститься на пол.

— Вени! — шиплю я.

Я лежу, пока боль не утихает. Удерживая себя, я перекатываюсь на живот и опираюсь верхней частью тела на локти. Когда я могу больше не беспокоиться о падении животом на пол, и вспышка боли ослабевает, я перемещаю вес на руки и колени. Чёрные пятна, которые я учусь ненавидеть, наводняют всё вокруг, я провожу много времени, умоляя их держаться подальше. Пот стекает по шее. Вуаль прилипла к крови под носом.