Книга Мечты о свободе, страница 57 – Келли Сент-Клэр

Я стою на возвышении, чтобы мой голос доносился до собравшихся людей. Слова Адокса возвращаются ко мне — о вере в то, что я лучшая перспектива для моего народа. Мой рот открывается. И я понимаю: я действительно верю в это. Я их надежда. Я их спасение. Я буду той, кто вернёт им счастье. Оно зависит только от меня.

Некоторые из моих людей близки к тому, чтобы упасть без сознания. Сейчас не время для замысловатых речей.

— Я вернулась в Осолис, чтобы положить конец тирании Татум Аванны, — мой голос прорезает утренний дым.

Я представляю лицо своей матери: жестокий изгиб её губ, черноту её души.

— Она подвергла вас самым неимоверным испытаниям, которые я могу только вообразить.

Вуаль колышется на ветру.

— Всю жизнь я была во власти её порочности. Вы все знаете об этом. И сейчас я расскажу вам, почему.

Я хватаю конец вуали, и толпа совершает первое движение. Это не движение в мою сторону от нетерпения. Мои люди в панике отступают назад, прочь от меня и верной смерти. Я радуюсь этому знаку, потому что он показывает, что у них ещё осталась какая-то форма самосохранения.

Я повышаю голос:

— Вы увидите, что ненависть Татум к Гласиуму построена на лицемерии и лжи.

Вуаль ощущается тяжелее, чем когда-либо раньше. Но я сильнее, чем была когда-либо. Вуаль — ничто.

Она падает на землю.

Я смотрю на свой народ. Впервые лицом к лицу.

И я наблюдаю, прекрасно видя, как расширяются их глаза. В них вибрирует растерянность. Потрясение настолько глубокое, что они тратят все свои силы на то, чтобы повернуться к соседу и поделиться своим недоумением. Они шепчутся; они таращатся.

В этом они очень похожи на Брум — только тише. С точки зрения Гласиума, они кричат и тыкают пальцами.

Я поднимаю руки ладонями вверх.

— У меня голубые глаза. Татум Аванна хранила от вас страшную тайну. Вот почему, наряду с безумием и жадностью, она морит вас голодом. Потому что она хочет, чтобы этот секрет оставался секретом. Она хочет продолжать поддерживать эту ложь, — я кривлю лицо. — Чтобы наказать вас всех за её ошибки. Чтобы уморить голодом ваших детей.

Я спускаюсь по холму.

— Я не позволю ей, — кричу я. — Татум заплатит за свои отвратительные преступления. Обещаю, что доведу дело до конца. Я восстановлю величие Осолиса. Вам больше не придётся жить в страхе!

Я подхожу к Джовану и беру его за руку, поворачиваясь, показывая жителям деревни.

— Узрите! Татум говорит нам, что Брумы наши враги. Но кто сейчас здесь? Заботится о вас, кормит ребенка собственными руками? — во мне горит огонь Четвёртой Ротации. — Я хочу настоящего мира! Между всеми расами в обоих мирах. Я хочу гармонии и окончания безумия.

Я взбираюсь на холм.

— Настало время народу Солати перестать платить своей шкурой за жадность Татум! Восстаньте со мной! — мурашки пробегают по моему телу. — Восстаньте со мной! И я предложу вам спасение, стоя на коленях.

И вот я, единственная голубоглазая Татума в истории, стала первой высокопоставленной Солати, опустившейся на оба колена, склонив голову в поклоне перед своим народом.

Долгое время не доносится ни звука. Пока не раздаётся небольшой шум.

Я поднимаю голову и вижу, что один человек с трудом опускается вниз. Вьюга бросается на помощь человеку, который, тяжело дыша, встаёт на колени. Сомневаюсь, что мой друг задумывался о том, как он сейчас выглядит: человек из Гласиума, упавший на колени, чтобы помочь Солати.