Книга Мечты о свободе, страница 92 – Келли Сент-Клэр

Лидер Ире делает шаг вперёд.

— Татума, есть кое-что, что ты должна знать о Хейсе…

В этот момент сквозь толпу из пяти человек пробирается мой старый тренер Аквин. Без трости он идёт прямо, медленными шагами, так что хромота его незначительна.

Он не смотрит на меня.

Он смотрит на Хейса.

А Хейс смотрит на моего тренера.

На моего друга. Единственного отца, которого я когда-либо знала. Единственного человека, с которым мать разрешила мне покидать башню, пока я «наблюдала» за тренировками Оландона. На человека, который вёл меня, который делал замечания и который давал твёрдую, непоколебимую силу.

— Хейс, — коротко говорит Аквин.

Я перевожу взгляд с одного на другого, и меня охватывает смятение.

Хейс насмешливо отвечает:

— Отец.

ГЛАВА 26

— Я… я не… — я замолкаю, переводя взгляд с одного мужчины на другого.

Один полон жаждой мести. А другой олицетворяет собой единственное безопасное место моего детства.

Я цепенею. Это не может быть правдой. Аквин не может быть отцом Хейса, отцом убийцы Кедрика.

Я бы знала. Аквин сказал бы мне…

На поляне тихо, как шёпот, а мой мир рушится. Я смотрю на пазл, и забытые мною кусочки начинают собираться воедино. Необычное поведение Аквина. Я возвращаюсь в самое начало, когда сидела рядом с Аквином и слушала, как Оландон и Кедрик сражаются в тренировочном сарае. Хотя это было так давно, я помню этот момент отчетливо. Аквин вёл себя в тот день необычно… сентиментально, так мне тогда показалось. Когда я уходила, он взял с меня обещание быть осторожной. Он вёл себя так, как будто прощался.

Хейс учился сражаться, не у Ире. У него был тот же тренер, что и у меня.

Я застываю на месте, не в силах подойти к Аквину. Потому что, если он это сделал, я больше никогда не смогу на него взглянуть.

— Ты знал? — выдыхаю я.

Позади меня стоит Джован.

— Ты всё ещё не поняла, глупая маленькая девчонка. У Аквина есть маленький грязный секрет.

Смех действует на нервы. Этот звук стоит в ушах, я не могу думать. Аквин…

Я закрываю глаза. Ощущение, что я разрываюсь на куски, не похожее ни на что из того, что я когда-либо испытывала, оно распирает меня изнутри. Единственный человек, которому я в детстве всецело доверяла свою защиту… уничтожил меня.

— Сказать нечего, — шепчу я, уставившись на Аквина.

Он поднимает голову, прочищает горло.

— Всё так, как сказал мальчишка.

— Мальчишка? — я трясу головой. — Этот мальчишка — твой сын. Да кто ты такой?

Как я могла так обманываться?

Глаза Аквина затуманиваются.

— Ты мне как дочь.

Я фыркаю.

— Часто ли ты просишь своего сына убить друзей твоей дочери по приказу той, кто мучил твою «дочь» всю её жизнь?

— Не придавай ему такой важности, — ухмыляется Хейс. — Я общаюсь с Татум напрямую. Она сама наняла меня. Когда я сказал ей, чей я родственник, она ответила, что у неё есть для меня особая работа.

— Ты дурак, — шепчет Адокс. — Ты мог подвести всех Ире.

— Я бы не подвёл свою жену и детей, — говорит Хейс. Он плюёт в сторону Аквина. — В отличие от некоторых.

— Татум поставила меня перед выбором, — склонив голову, шепчет Аквин. — Она спросила, кого ей убить — тебя или принца. Я выбрал спасти тебя.

Я отворачиваюсь. Я услышала достаточно.

Джован хватает меня за руку.

— Лина, — говорит он мне в ухо. — Ты должна выслушать, что он хочет сказать. Ты никогда себя не простишь, если не сделаешь этого.