Книга Соль и волшебный кристалл, страница 49 – Эбби-Линн Норр

Мне вдруг остро захотелось снова ее окликнуть, но я заставила себя остановиться и подумать. У мамы только-только начался цикл соленой воды. Ей нужно время. С моей стороны безрассудный эгоизм призвать ее домой исключительно ради собственного душевного спокойствия. Я не готова поступить с ней подобным образом, особенно после того, чем она для меня пожертвовала, после того, как терпела столько лет.

Но, вероятно, когда-нибудь, через годы, когда мама пройдет бо́льшую часть цикла соленой воды и снова будет готова к жизни на суше, я смогу это сделать.

Я смогу позвать маму домой.

В день приезда Джорджи Антони заехал за мной в четыре.

– Ты прямо вся вибрируешь, – сказал он с улыбкой. – Волнуешься?

– Ты просто не представляешь насколько. – Я застегнула ремень безопасности и откинулась на сиденье, а Антони развернулся и выехал на дорогу.

– Я знаю, что без мамы тебе сложно. И одиноко, наверное.

– Да не только в этом дело. Ну то есть я скучаю по маме, конечно, ужасно скучаю. Но мы с Джорджи дружим с детского сада. Мы вместе росли.

– Как сестры.

Я кивнула и сглотнула стоявший в горле комок. Меня удивило собственное волнение. Возможно, я сама от себя прятала одиночество и тоску по подругам.

– Ну да. Она мне как родная.

Когда мы выехали на шоссе, ведущее в аэропорт, Антони сказал:

– Ты учишься, встречаешься с Ханной и Марианной и проводишь время со мной. Когда Джорджи уедет, может, запишешься на курсы польского или найдешь какую-нибудь группу по интересам в Гданьске, познакомишься с нашими девушками и парнями и начнешь заводить друзей? В конце концов, – он взял меня за руку, – теперь это твой дом, так ведь?

Я кивнула. Гданьск мне нравился, но я не воспринимала его как дом – мамы тут не было, подруги находились так далеко, что, казалось, они не занимают больше никакого места в моем мире. И никто из них пока сюда не приезжал. Только Антони и давал мне чувство дома.

– А хорошая мысль, – отозвалась я, сжимая его руку. – Спасибо.

Мы свернули к аэропорту, и Антони припарковал машину на краткосрочной парковке. Пока мы шли к месту встречи в зале прилета, сердце у меня колотилось все быстрее, а на душе было так легко, как не бывало с маминого ухода. Мы купили в одном из магазинчиков аэропорта желтые розы и принялись ждать на удобных сиденьях. Я не сводила глаз с раздвижных дверей, через которые то и дело выходили уставшие пассажиры, катя объемистые чемоданы.

Заметив светлые волосы Джорджи, я вскочила на ноги, а Антони за мной.

– Джорджи! – Я отчаянно замахала, чтобы привлечь ее внимание.

Она, на полголовы выше всех, услышала свое имя и сверху вниз оглядела толпу встречающих. Отыскав меня взглядом своих больших карих глаз, заулыбалась. При ее росте высмотреть нас ей было нетрудно.

Оставив вещи у стены, Джорджи бросилась ко мне и крепко обняла. Комок в горле занял прежнее место, и я уткнулась лицом ей в волосы, стараясь скрыть выступившие на глазах слезы. Джорджи не знает, что мама ушла, и не поймет, если я заплачу. Да еще и расстроится, потому что я обычно не демонстрировала эмоции на людях. Отпустив подругу, я провела рукой по глазам, избавляясь от лишней влаги.

– Как долетела? – спросила я. – Устала, наверное?

– Да все нормально, я подремала немного в самолете, но ночью, думаю, буду спать крепко. – Она перевела взгляд на Антони, который стоял рядом, засунув руки в карманы и улыбаясь. – А ты, наверное, Антони? – Она протянула ему свою узкую ладонь с длинными пальцами.