Книга Соль и волшебный кристалл, страница 7 – Эбби-Линн Норр

Еще раз оглядев себя в зеркале, я вдела в уши небольшие серьги-колечки и наконец почувствовала, что готова встретиться со всем тем, что меня ждет. Особенно с Антони. Я скользнула глазами по экрану телефона; на мой вопрос он пока не ответил. Работает, наверное.

Перед выходом я посмотрела в яркие сине-зеленые глаза девушки в зеркале – волосы зачесаны наверх, лицо открыто, – изобразила уверенную улыбку, взяла сумочку и изготовилась отправиться на поиски столовой. Там я рассчитывала встретить маму.

Прикрывая за собой дверь, я задумалась, не надо ли ее запереть и не давали ли мне вчера ключ, и тут подошла мама.

– Доброе утро, милая, ты прекрасно выглядишь.

Я повернулась и поцеловала ее в щеку.

– И ты тоже.

Мама выбрала черные брюки, туфли-«оксфорды» на плоской подошве, которые я ей насоветовала, светло-зеленую блузку и черный кардиган. Все наши вещи были только с маркетплейсов – почти вся старая одежда сгинула в хаосе катастрофы. Волосы мама завязала в низкий хвост, краситься не стала.

– Как спала? – спросила я ее.

– Как убитое бревно. – Мама взяла меня под руку и повела в сторону лестницы – во всяком случае, я надеялась, что лестница именно там. Я даже не знала, на каком мы этаже.

– По-моему, говорят либо «как убитая», либо «как бревно», – с улыбкой заметила я.

– Ну и что ты занудствуешь, чем тебе не нравится моя грамматика?

– Ты же теперь владелица собственной компании по подъему затонувших судов, а также выдающейся коллекции всяких вымокших древностей, которые ты своими руками подняла с «Сибеллен». По-моему, тебе пора повышать класс.

– Только не напоминай, – простонала мама. – А ведь мы могли сейчас путешествовать по Эгейскому морю! – Мы добрались до широкой лестницы, которую я точно раньше видела, и стали спускаться. Мама покосилась на меня. – Еще есть время передумать. Уже к обеду мы могли бы избавиться от всех этих хлопот и лифчиков.

Я с улыбкой посмотрела на маму. Мне, с одной стороны, было смешно, а с другой – все это раздражало. Когда я сказала маме, что не хочу пока что уйти с ней в океан, она здорово разозлилась. Потом, когда мы унаследовали состояние Мартиниуша (особняк, компании и все то, что его семья с таким трудом создавала последние полтораста лет), она подуспокоилась, но все-таки не до конца. Окончательно ее гнев прошел только при виде разрушений в Солтфорде. Мама все-таки смягчилась, и мне не составило труда убедить ее перебраться в Польшу. Но, похоже, она до сих пор надеется, что я передумаю.

В столовой аппетитно пахло едой. Салаты, колбаски, яйца, свежая выпечка – на выбор. Мы устроились завтракать, пытаясь тем временем понять, что нас сегодня ждет.

– Ты не помнишь, нас в прошлый раз знакомили с какой-нибудь Круликовски? – спросила я, отправив в рот немного яичницы и наколов на вилку кусочек тыквы.

Мама кивнула.

– Да, это та дама с низким голосом на приеме.

Я хлопнула себя по лбу, вспомнив элегантную женщину в сером платье.

– Точно! Финансовый директор, как раз она-то и представила нам Мартиниуша!

– Ну да, – подтвердила мама, – сейчас она, кажется, генеральный директор.

Теперь я вспомнила. Совет директоров фирмы «Судоходная компания Новака» после смерти Мартиниуша назначил Ханну Круликовски временным директором до тех пор, пока не будет решено, кто займет место покойного президента и генерального директора на постоянной основе. Скорее всего, Марианна мне об этом писала, но я слишком невнимательно читала ее имэйлы. Очевидно, госпожу Круликовски и назначили всем руководить.