Книга Рожденная водой, страница 20 – Эбби-Линн Норр

Она принялась громко рассуждать о том, чем займется в Ирландии, и я мысленно обрадовалась, что подруга наконец пересмотрела свое отношение к ситуации. Так мы и болтали до тех пор, пока не пришли Сэксони и Акико. Стемнело. На небе взошли звезды. Мы развели костер на заднем дворе, жарили зефир и обсуждали наши планы. Я поведала Сэксони и Акико о предстоящей поездке в Польшу.

– Как здорово, Тарга! – Я поймала на себе цепкий взгляд Акико. Было в нем что-то гипнотическое: порой, когда она на меня так смотрела, мне казалось, что я не в силах отвести глаз.

Сэксони качалась в кресле, переворачивая зефирку над огнем.

– Все мы, кроме Акико, проведем лето в Европе. Давайте не теряться, ладно? Конечно, все будут заняты своими делами, но было бы здорово хоть иногда поддерживать связь.

Мы с Джорджейной согласились, а Акико явно терзали сомнения.

– Постараюсь, – сказала она. – Просто я не знаю, ловит ли там сеть. Насколько помню, семья живет в отдаленной от города местности. Не уверена, что современные технологии им по душе.

– У кого в наше время нет вайфая? – ужаснулась Джорджейна. – Куда тебя отправляет дедушка? В горную пещеру, что ли?

На губах Акико мелькнула хорошо знакомая мне полуулыбка: всякий раз приподнимался лишь уголок ее рта.

– Как знать. Он у меня не слишком силен в описаниях, – сказала она.

Акико – сирота. Воспитывал ее дедушка, а родителей она совсем не помнит. Они умерли от инфекционного заболевания, эпидемия которого охватила несколько деревень и унесла сотни жизней. Отец ее был американским экспатом^[13], а дед по маминой линии – японцем. По словам Акико, горе, которое произошло в их семье, разрушило его жизнь, поэтому он решил увезти внучку в Канаду.

– А почему же дедушка с тобой не едет? – удивилась я. – Разве он не хочет повидаться с родными?

– Он слишком стар для подобных поездок, – больше Акико ничего не сказала и уставилась в огонь. Я молча всматривалась в ее лицо. Как и всегда, угадать, что у нее на уме, было почти невозможно. Наверно, у меня разыгралось воображение, но мне вдруг показалось, что подруга вполне довольна тем, что едет одна. Неужели она хочет сбежать от дедушки? Что она почувствует, когда его не станет? Судя по тому, как она о нем говорила, осталось ему не так много, а ведь в Канаде у нее больше никого нет. Уедет ли она в Японию, если, конечно, подружится с родственниками?

Едва ли Акико ответит мне на все эти вопросы.

Я поймала взгляд Джорджи. Подруга смотрела на меня с пониманием: она, как и я, чувствовала, что в душе у Акико творится такое, о чем никто из нас и не догадывается. Затем украдкой взглянула на Сэксони, но та пила ледяной чай и молча смотрела в огонь. Она была самой близкой подругой Акико, но, казалось, порой относилась к ней не слишком внимательно. Тут мне в голову пришла еще одна странная мысль: может, Акико прониклась симпатией к Сэксони как раз потому, что та не приставала к ней с расспросами?

Дедушку Акико я видела лишь однажды. В тот день они вместе покупали овощи на открытом рынке в Солтфорде. Моя подруга несла в руках кучу сумок, а он неспешно шел подле нее – сгорбленный, морщинистый, с тростью в руке. Он был совсем крошечный, с хрупкими костями и тонкой, как бумага, кожей, но при этом весь облик старика говорил о том, что он полон жизненной энергии и может похвастаться железной силой. Белая борода его была всклокочена, а странная шляпа, несмотря на хорошую погоду, натянута до ушей. Одет он был в коричневый пиджак из войлока с длинными деревянными пуговицами, застегнутыми до самого китайского воротника. Акико смущенно представила нас друг другу. Наверное, в эту минуту она предпочла бы быть где угодно, только не здесь. Она не назвала его по имени, сказав лишь: «Это мой дедушка». Я протянула ему руку, но он ее не взял, посмотрел мне прямо в глаза и не проронил ни слова. Никогда не забуду этот момент. От его взгляда мне вдруг стало не по себе. Казалось, передо мной стоит человек, проживший несколько жизней, ни одна из которых не была счастливой.