Книга Рожденная водой, страница 74 – Эбби-Линн Норр

– Как считаешь, не стоит ли нам запастись водой? – спросила я. – На время поездки.

– Думаю, проблем не возникнет, но почему бы и нет, – согласилась мама, и мы погрузили в багажник джипа пару упаковок пол-литровых бутылочек. «Новакам» мама сказала, что мы проведем день в Гданьске. Не могла же она признаться, что мы едем на пляж, ведь ни один здравомыслящий человек не полез бы в воду в такую погоду. Последствия шторма все еще давали о себе знать: небо было затянуто серыми тучами, а когда мы садились в машину, наши волосы без конца трепал сырой, холодный ветер.

Мы покинули территорию поместья, и я предложила маме ехать вдоль побережья туда, где вчера вылезла из воды.

– Я вчера нашла симпатичный пляжик между двумя здоровенными камнями. Мы можем припарковаться неподалеку и незаметно погрузиться в воду.

По дороге я вдруг вспомнила, что вчера испытывала сильную боль в шее, но, поводив головой из стороны в сторону, с радостью обнаружила, что от неприятных ощущений не осталось и следа.

– Вчера у меня весь день болела шея, – пожаловалась я маме. – Ее немного жгло в тех местах, где открылись жабры.

Она кивнула.

– Это с непривычки. Ты ведь пользовалась жабрами впервые. Вполне естественно, что возник небольшой дискомфорт. Вот увидишь, сегодня все будет в порядке.

Она остановилась на обочине раскисшей дороги, которая шла параллельно берегу. Попив водички, мы спрятали одежду и полотенца под одним из двух камней, голышом побежали к воде и, весело хихикая, нырнули.

Оказавшись в море, я в мгновение ока снова превратилась в русалку. На сей раз трансформация прошла безболезненно, и тело быстро адаптировалось к холодной воде. Под нами стремительно проносилось морское дно. Мы уплывали все дальше и дальше в огромное, открытое море. В какой-то момент мама сбавила скорость и развернулась, чтобы впервые в жизни рассмотреть своего ребенка в облике сирены.

– Ты серебристо-белая! – она смотрела на меня во все глаза. – Вот это да! Какая прелесть! Даже не знаю, почему ты кажешься мне такой чудесной. Может, потому что ты – моя дочь и я не надеялась, что этот день настанет. Или ты сама по себе красотка, и мне это нравится.

– Спасибо, мам, – я окинула себя взглядом. – Я тоже не думала, что стану серебристой… хм… русалкой. В общем… одни сюрпризы, – я приподняла хвост и покрутила им, любуясь игрой света. Он и впрямь был великолепен.

– Мне доводилось встречаться с разными сиренами, – задумчиво проговорила мама, любуясь, как переливается моя чешуя, – но я никогда не видела такого необычного оттенка. Чешуя обычно цветная. Иногда неравномерно окрашенная – с оранжево-розовыми пятнами или с яркими полосками, как у тропических рыб.

– Хочешь сказать, что я скучная? Как ванильное мороженое? – засмеялась я. На самом деле мне было абсолютно все равно. Да будь я даже тусклой, как тунец, – какое это имеет значение? Главное, что я стала морской девой.

Мама засмеялась, и смех ее прогремел оркестром.

– Ну нет. Просто ты – классика, а не очередное веяние моды. Такой образ тебе очень идет, – она посмотрела на меня еще пристальнее. – Смотри-ка, они разные… – она указала на едва различимые пятнышки разных оттенков, покрывавшие мои бедра. Снизу мой хвост был жемчужно-белым, а сверху переливался серебром. Переход казался очень плавным, но теперь, когда мама обратила на внимание на создававшие цвет структуры, не заметить, где какие пятнышки начинали доминировать, было невозможно. – Потрясающе, – восхитилась она, после чего изучила мои руки, перепонки между пальцев и кожу груди и предплечий, которая выглядела точь-в-точь как ее собственная, когда она находилась под водой.