Книга Рожденная водой, страница 92 – Эбби-Линн Норр

Там, внизу, меня ждали чудеса ежедневных открытий. Ничто не ускользало от моего взгляда, ведь теперь я плавала на огромной скорости, погружалась очень глубоко и к тому же обладала прекрасным зрением. Я старалась держаться подальше от морских путей, которые легко могла распознать по запаху топлива, и никогда не совалась туда, где на горизонте маячило судно. Как же весело играть с дельфинами и косатками!^[24]И еще я подружилась с самкой горбатого кита и ее детенышем, которые резвились со мной, точно щенки-переростки. А однажды, затесавшись в стаю летучих рыб, все утро выпрыгивала вместе с ними из воды, пытаясь определить, насколько высоко могу взмыть над волнами. Всякий раз, когда я видела, что какое-нибудь морское существо попало в беду, я всеми силами старалась ему помочь. Порой я была просто в шоке от того, сколько мусора человек бросает в море, без зазрения совести превращая его дно в самую настоящую помойку. Позаимствовав рыболовную сеть на лодочной станции Новака, я иногда часами занималась уборкой всяческой дряни, которую потом вытаскивала на берег.

Как-то раз, изучая странное кладбище разбросанных по дну китовых скелетов, я вдруг заметила, что свет померк. Сначала я подумала, что увлеклась и потеряла счет времени – под водой это проще простого, – и отправилась наверх, чтобы посмотреть, не наступил ли вечер. По пути я обнаружила, что свет приобрел более глубокий зеленый оттенок, а когда приблизилась к поверхности, поняла, что плыву сквозь толстый слой вязкой зеленой жижи. Я изо всех сил ловила жабрами воздух, но все равно не могла продышаться. Вероятно, все закончилось бы скверно, если бы я не сообразила рвануть вниз, в толщу чистой воды, и продолжить путешествие на глубине. Вынырнула я, лишь когда зеленый свет сменился привычным желтоватым. Огляделась – совсем рядом со мной колыхалась какая-то мерзкая зеленая жижа! Наверное, это и было то самое цветение водорослей, о котором мне когда-то рассказывал Антони. Увы, оно оказалось таким обильным, что с тех пор я ни разу не возвращалась на китовое кладбище.

Хотя некоторые открытия вызывали у меня тревогу, в воде мне было совсем не страшно. Погружения чем-то напоминали медитацию: все мои заботы и печали уходили прочь, а мысли об Антони растворялись, словно сахарная пудра. Исследуя подводный мир, я чувствовала себя в безопасности и легко находила общий язык со всеми его обитателями, в том числе и с хищниками. К каждому существу я относилась очень трепетно, словно они были под моей защитой и опекой.

Как-то вечером, когда мы с мамой пили чай перед сном, я решила расспросить ее о влиянии соли на личность русалки.

– Помнишь, ты рассказывала об этом Мартиниушу? Тогда мне показалось, что ты имела в виду нечто большее, чем обычный цикл, во время которого русалка поочередно подвергается воздействию соленой и пресной воды.

– Это совсем другое, – подтвердила мама. – Ни одна русалка не стремится к тому, чтобы ее личность смыло солью. Правда, я могу поделиться с тобой лишь теорией, ведь мне самой не доводилось испытывать ничего подобного. Так вот: если тело русалки перенасыщено солью, ее организм может претерпеть необратимые изменения. Как правило, это происходит с сиреной, которая испытывает желание выйти на сушу и найти партнера, но находится так глубоко в океане, что не успевает вовремя ополоснуть себя пресной водой. Соль овладевает ее разумом, и она становится обычным морским хищником, ничем не отличающимся от всех остальных. Отныне ее действиями руководят лишь инстинкты, и она утрачивает способность мыслить как человек. Если русалка зашла так далеко… – мама задумчиво покачала головой, – вернуться к прежнему состоянию она уже не сможет, потому что стимул искать пресную воду утрачен.