Книга Рожденная эфиром, страница 70 – Эбби-Линн Норр

Наслаждаясь свежим воздухом, я парила над крепостью, поднимаясь по спирали все выше и выше и оглашая окрестности радостными криками. Кислород наполнял мои легкие, а радость – мое сердце. Я плыла на воздушных волнах, словно серфер, и небо становилось все ближе.

В какой-то момент – далеко от крепости или нет, не знаю, я не смотрела вниз и назад – я решила принять облик самого крупного орла, какого только могла себе представить. Нести вакидзаси стало куда легче.

При такой мощи и размахе крыльев я могла бы долететь хоть до Канады. Где-то подо мной волны бились о скалы, и я, слыша этот звук, едва не разрыдалась от облегчения. Я сражалась за свою свободу, и я победила!

Отыскав над берегом восходящий поток теплого воздуха, я позволила ему унести меня подальше от земли и на запредельной высоте парила до самого Тоттори без малейших усилий.

Я немного порадовалась, что утро еще не вступило в свои права, ведь у меня больше не было моего черного шелкового халатика-кимоно. Влетев в свой маленький номер, я приняла облик человека. Короткий меч со звоном упал на пол.

Обнаженная, дрожащая от адреналина, я лежала на твердом деревянном полу, наблюдая, как выравнивается мое дыхание и замедляется сердцебиение. Вакидзаси лежал у моих ног, и я то и дело поглядывала на голубые ножны с бледным рисунком. Не стоило почивать на лаврах. Самая трудная часть задачи была позади, но это еще не конец.

Отдохнув несколько минут, я встала, закрыла окно, включила свет и завернулась в полотенце, взятое с полки в ванной. Сидя на узкой кровати, я рассматривала клинок, из-за которого едва не погибла. Рассматривая рукоятку вакидзаси, я оценила потрясающие талант и навыки создавшего его мастера. Когда-то давным-давно кожа на рукояти была выкрашена в синий цвет, но со временем она истерлась и посерела – вероятно, меч не слишком часто находился в синих, инкрустированных перламутром ножнах с изысканным изображением деревьев.

Я вытащила вакидзаси из ножен. Лезвие, смазанное маслом, хорошо сохранилось. Край был острым и блестящим, без зазубрин. Возле рукояти я обнаружила виньетку из вьющихся стеблей и цветков хризантемы.

Крепко держа меч обеими руками, я подняла его над головой – да, куда этому вакидзаси до устрашающих катан вроде тех, что мне довелось видеть этой ночью. Если не считать красивых ножен и виньетки, меч казался довольно непримечательным. Мне стало интересно, почему именно он так важен для Даичи.

Теперь, когда я оказалась в безопасности, усталость сковала мое тело свинцом. Я вложила меч в ножны, убрала его в сейф и приняла долгий горячий душ. Мне пришлось несколько раз умыть лицо. Макияж гейши исчез, едва я превратилась в птицу, но мне казалось, что краска навсегда въелась в мою кожу. Я трижды вымыла волосы шампунем и долго намыливала и усердно терла губкой свое тело, пока кожа не начала скрипеть от чистоты.

На плечах я обнаружила несколько колотых ранок от иголок, которые каким-то образом появились на кончиках пальцев Райдена. Когда я намыливалась, их стало отчаянно щипать – так, что я стиснула зубы от боли. И неожиданно вспомнила о подмигивающем лице они и языке, который высунулся, чтобы слизнуть брызги крови с кожи оябуна. Меня передернуло.

Я вытерлась и голой забралась в постель. Мокрые волосы завернула в полотенце. Перед сном меня посетила мысль, что было бы здорово, если бы никто не заметил громадного золотого орла с мечом в лапах, который опустился на подоконник открытого окна заштатного отеля, а затем исчез в номере.