Онлайн книга «Проклятый мастер Гуэй»
|
– Как же… иероглифы – часть образования. А каллиграфия – искусство. Вместе они наполняют человека знаниями, философскими рассуждениями и мудростью… – Зачем мне твои философия и иероглифы? Они что, помогут мне перебрать фасоль? Или мужу моему на поле? А может, накормят моих детей? – Да, – растерянно ответил Сяо Ту. – Знать, как перебирать фасоль – тоже навык, как и знания, необходимые для того, чтобы взрастить рис. Все это – часть философии, выраженная в наблюдении за природой. – От собственных слов он воодушевился. – А если вы или ваши дети обучатся грамоте или станут художниками и поэтами, то смогут многого в жизни добиться, и у них всегда будет чашка риса. – Иди уже, – после короткой паузы прогнала его женщина. – Не нужно мне твое образование. Утро раннее, а мне времени и разогнуться нет! Писарь вначале опешил, но, увидев, что женщина снова приступила к ненавистной работе, отступил и поспешил покинуть ее двор. Сколько бы Сяо Ту ни убеждал себя в том, что прогнавшая его женщина попросту устала и была зла лишь оттого, что глубоко несчастна, а на душе все равно опустился камень. Он же хотел как лучше! И сколько бы раз его ни прогоняли в прошлом, и даже в будущем, болезненное чувство останется. Может быть, просто станет не таким сильным. Но, все же, заверив себя в том, что сам виноват в случившемся, Сяо Ту направился подальше от деревни и людей и вскоре, обогнув поля, добрался до реки. Здесь он вглядывался в медленно текущий поток, желая, чтобы тот помог ему облегчить его ношу. Чтобы вода, как и все тяжелое, подняла и унесла куда-то далеко все его невзгоды. Тогда бы он не гнулся под тяжестью своих неудач, боли и тоски… Писарь снова приложил флейту к губам, и с первыми чистыми нотами по его щекам потекли слезы. Сяо Ту вспоминал родительский дом, пожилых отца и мать, которых ему пришлось оставить очень надолго, Да Сюна, отнятого у него волею судьбы, и Мэй Мэй – волею господина Яна. Становилось легче. И теперь он сел на берегу, обняв колени, и возродил в голове прекрасный утренний сон, в котором видел образы всех ему дорогих и близких. Уронив голову на колени, он заплакал… * * * – Ба цзяо гуй! – вдруг закричал женский голос неподалеку. – Ба цзяо гуй! Сяо Ту в испуге подскочил. Дрожь в его теле сменилась на тревожную. – Ба цзяо гуй! – снова кричал кто-то. Сначала Сяо Ту подумал, что это его, рыдающего, спутали с призраком. Но, оглядевшись по сторонам, никого поблизости не заметил. От чего ему стало еще страшнее. Крики отдалялись в сторону деревни. Тогда юноша побежал им вслед. – На реке! На реке! – вопила женщина. К ней навстречу выбежал староста и, нахмурив густые брови, спросил: – Что на реке? – Ба цзяо гуй! Рядом с ними уже стоял Гуэй, демон же выходил из дома, попутно натягивая верхнюю рубашку. – Не должна ли она появляться только ночью? – спросил Ми Хоу. – Занятно, – согласился Гуэй. – Видела! Я видела ее лицо, – задыхаясь, сообщила женщина. – Это же наша Фэй Фэй! – Где ты ее видела? – потребовал ответа староста. – Я стирала на реке, – продолжала сбивчиво рассказывать женщина, хватая ртом воздух. – А потом… потом… я вдруг обернулась… – Она замерла и прошептала: – А на меня смотрит Фэй Фэй. Замер и Сяо Ту. Затаив дыхание, он представлял описываемую картину. – …бледная, волосы распущены, глаза красные… |