Книга Ученица Злодея, страница 100 – Ханна Николь Мерер

– Кто там? Я вооружён!

Их застукали.

Эви не была склонна к мелодраме (вообще-то была), но вот пугалась довольно легко. Так что, когда какой-то голос разрушил самый эротичный и страстный момент её юности, она закричала. Очень громко.

Дверь распахнулась, на пороге стоял какой-то человек. В темноте коридора черты лица разобрать было невозможно, впрочем, это не имело значения. Тристан уже бежал к нему, однако человек исчез прежде, чем босс достиг двери.

– Стой тут, Сэйдж! – крикнул Тристан.

Эви фыркнула:

– Ага, конечно.

Она спрыгнула со стола, приземлилась на подкашивающиеся ноги. Коленки подламывались – подумать только, от какого-то жалкого поцелуя.

Хотя, конечно, ничего жалкого в этом поцелуе не было.

Всё пытаясь отдышаться, Эви схватила с тумбочки свечу и бросилась в коридор за ними. Чужак спрятался в папином кабинете, но босс, не колеблясь, вбежал следом и прижал незнакомца к полу, крепко держа за горло.

В камине горел огонь – странно: Эви думала, что её прежнее жилище заброшено. Несмотря на ужасные вещи, произошедшие в этой комнате, здесь было тепло. У Эви горели щёки, но сердца коснулся холодок, который она попыталась отогнать.

– Сэр, вы… Эй! – Она узнала человека, сразу же узнала.

– Дуралей ты никчёмный! – закричал Тристан прямо в лицо противнику, рвано вздохнул и выпустил его горло. – Я же мог тебя убить.

Тот поднялся на колени, кашляя и растирая горло.

– Ну, никто бы не удивился, да, братец?

Малькольм Маверин несильно изменился, если не считать того, что длинные, роскошные каштановые локоны были теперь коротко острижены. Он был всё такой же широкоплечий, такой же смешливый и всё так же любил доводить старшего брата до белого каления.

– Малькольм, не хочу задеть тебя или показаться плохой хозяйкой… – начала Эви, протягивая ему руку, – но что ты делаешь в моём доме?

Малькольм потёр голову, взялся за руку и встал.

– Давайте налью вам по стакану, а потом всё расскажу? Боюсь, без жидкой смелости будет слишком неприятно.

Он подошёл к буфету, которого, кажется, раньше тут не было, и налил три полных стакана.

Идея оказалась отличной. Тело Эви успело воссоединиться с разумом, хотя обе части, кажется, сошлись на том, что она до сих пор наверху, целуется с Тристаном, со Злодеем, с боссом. Поцелуй был совершенно взаимный, хотя он и разорвал его первым, а дальше она… просто накинулась на него. Но ему, кажется, это понравилось. Кажется, ему понравилась она сама, но выражение лица у него теперь было такое отстранённое, что Эви уже во всём сомневалась.

«Да. Выпить». Она взяла у Малькольма стакан с янтарным напитком, осушила залпом и закашлялась.

– Уф, гадость какая!

Малькольм насупился:

– Боюсь, больше от моей таверны ничего не осталось.

Эви поморщилась и с лёгким чувством вины подумала, что если это последние остатки кошмарного пойла, то оно и к лучшему. Тристан стоял в углу, скрестив на груди руки, с непроницаемым выражением лица. Он молчал и не смотрел на неё.

Ужасно.

Но тут до неё дошло, что сказал Малькольм.

– Погоди, в каком смысле? Что случилось с таверной?

Тристан аккуратно забрал из руки Малькольма свой стакан и выпил в три больших глотка. Даже не поморщился. Невероятно.

– В карты проиграл, Малькольм?

Малькольм ответил сердитым взглядом, допил свой стакан и долил Эви, о чём она не просила и при любых других обстоятельствах отказалась бы – эта бурда на вкус была как лекарство с медным привкусом, – но пойло согревало изнутри и смывало ошалелые мысли, скачущие вокруг того поцелуя. Она сделала ещё один большой глоток.