Книга Ученица Злодея, страница 98 – Ханна Николь Мерер

– Никто не рисковал. Не было никакой опасности! Всё было нормально!

И хотя он крепко зажмурился, чтобы отогнать воспоминание – как отчаянно пытался всякий раз с тех пор, как это произошло, – сейчас он не сдержался. Признание само сорвалось с губ.

– ТЫ УМЕРЛА! – заорал он, грудь тяжело вздымалась, словно он побывал в сражении – да так оно и было. В сражении с собственным разумом и дурацким, дурацким ртом. И проиграл.

Открыл глаза, увидел, как у Эви вытянулось лицо. Она поражённо выпрямилась.

– Что? Вы о чём?

– Ты умерла. – Тристан поджал губы. – Я решил, что ты умерла. Вбегаю в какую-то комнату во дворце, а там твой труп.

– Но Гидеон должен был… Вы сказали, он предупредил, что я жива. Зачем вы соврали?

Он сделал к ней большой шаг. Вся комната пахла ею, атакуя его органы чувств.

– Я не хотел говорить об этом. Неважно.

Только не проживать это снова.

Раздражённо вздохнув, Сэйдж провела рукой по кудрям и, отодвинув с дороги стул, подошла к Злодею.

– Вот в чём проблема! Сперва говоришь, что я мешаюсь. Тут же – что я очень важна! Закидываешь меня на плечо, словно я что-то значу, хотя до этого отверг меня, а потом ещё и дразнил меня этим!

– Я отверг? – Он начинал психовать. – Я не собирался целовать тебя, просьба была сделана под давлением!

Сэйдж саркастически фыркнула.

– Под давлением? Да ладно! Признай: каждый раз, когда доходит до дела, ты отстраняешься! Пытаешься меня запутать? Это такое злодейство, да, играть в игры? Делаешь вид, что тебе не всё равно, а потом как холодной воды за шиворот?

Тристан замер словно изваяние.

– Думаешь, я делаю вид, что мне не всё равно?

Сэйдж слишком поздно осознала свою ошибку. Распахнула глаза, почуяв угрозу, сделала шаг назад.

Злодей бросился к ней.

– Думаешь, мне плевать? Как будто мысли о тебе и твоём благополучии не мучают меня каждый день. Каждую ночь. Каждую секунду, когда тебя нет рядом! Я видел твой труп! Думал, никогда больше тебя не увижу! Я никогда не встречался с такой тьмой и не хотел бы встретиться снова. Если думаешь, что из-за этого я перегибаю палку, – пусть. Но никогда больше не заявляй, что мне всё равно. Ты же умная, Эви. Не будь такой дурой.

Эта резкость должна была напугать, но не сработало. Сэйдж просто неотрывно глядела на него, тихая и смешавшаяся, словно смотрела на картину, на которой ничего не могла разобрать.

Прижав руку к груди, она заморгала и сказала:

– Мучают? Ты что, сравниваешь меня с пыткой?

Последняя ниточка самоконтроля лопнула.

– Да чтоб тебя! – рыкнул Тристан.

Шагнул вперёд, и не успела Эви ничего понять…

Он поцеловал её.

Тристан полагал, что у любой вещи есть определённый предел – согни чуть сильнее, и хрясь! Когда он коснулся губами Эви, он оказался сломан, разбит. Обе его руки легли ей на щёки, нежно лаская на контрасте с лихорадочным поцелуем.

Он знал, что пожалеет об этом: что потерял контроль, что сдался – сдался ей. Он сопротивлялся. Он всей душой сопротивлялся желанию быть рядом с ней, желанию обладать ею. Но она была неотвратима – с первой секунды их встречи и каждую секунду после неё.

Он любил её. Это было нескончаемое эхо, которое он поклялся никогда не произносить вслух. И конечно, потом, когда он отстранится и начнёт неуклюже извиняться, путаясь в словах, чтобы обойти правду, он возненавидит себя за то, что попробовал Сэйдж на вкус.