Книга Ученица Злодея, страница 169 – Ханна Николь Мерер

Пещера исчезла.

Нура Сэйдж так крепко обнимала Гидеона, что Эви не сомневалась – брат навеки останется в её объятиях.

Было решено, что стоит подождать с новостями до утра и не будить Лиссу. Бедной девочке нужно было отоспаться хотя бы одну ночь, прежде чем её мир перевернётся снова. По крайней мере, на этот раз перемены были к лучшему. Мама была жива, её дар притих на обозримое будущее. В бытность свою звездой она излучала так много энергии, что дар порой просто засыпал. Плюс у них имелись Злодей и его магия, какой бы непокорной она ни была. Стоит только вернуть обратно самку гивра, и все инструменты, необходимые для исполнения пророчества из «Сказа о Реннедоне», будут у них в руках.

По крайней мере, так думала Эви.

– В каком смысле, частей пророчества – четыре? – спросила Татьянна, осматривая Нуру.

Нура сделала глоток чая, осторожно вернула чашку на стол и ответила Татьянне, слегка улыбнувшись.

– Сверху я видела не всё. Порой я проводила какое-то время без сознания, не просыпаясь, да и когда я не спала, я не могла наблюдать за всем сразу. Но я знаю, что нужно четыре объекта, чтобы претворить сказку в жизнь. Я слышала, как Бенедикт перечислял их на одном из советов. Злодей, что был когда-то добрым; зверь Судьбы – детёныш гивров; звёздный свет, несущий в себе мечты; и есть ещё одно…

Тристан пытался держать себя в руках – Эви видела, как он порывался сказать что-то и одёргивал себя.

– Что это?

Нура была в отчаянии.

– Простите, но в моей памяти ещё остались недосягаемые для меня места. Я уверена, они ко мне вернутся.

Эви взяла маму за руку.

– Прости, что не нашли тебя раньше. От твоих писем мало что осталось, и мы не разобрались.

Мама улыбнулась дрожащими губами, но в глазах была хитринка.

– Хасибси, дорогая моя. Письма всё равно не дали бы тебе ни единого намёка. Я понимала, что они могут оказаться в чужих руках, так что оставила такие подсказки, разгадать которые могла бы только моя умная девочка. – Она приподняла лицо Эви за подбородок и поцеловала её в лоб.

Гидеон встал рядом с матерью, целеустремлённо посмотрел на неё, а следом – на Тристана.

– Я выясню, что за четвёртый объект. Эви уже сделала достаточно. Я вернусь в Сиятельный дворец и добуду книгу.

– Нет! – воинственно откликнулась Эви. – Это слишком опасно. Найдём другой способ. Выкрадем книгу, спасём самку гивра, найдём четвёртый объект и выполним пророчество раньше Бенедикта.

Гидеон поднял бровь:

– Всего-то?

Тристан стоял у стены, стиснув зубы, и не отрывал от Эви жёсткого взгляда. Между ними много чего пронеслось, и наконец он кивнул:

– Всем нужно отдохнуть. А завтра с утра приступим к работе.

Когда он проходил мимо к выходу из комнаты, он задел тыльной стороной ладони её руку и споткнулся, будто его ужалило. Это продлилось лишь миг, а затем он ушёл.

Эви медленно набрала воздуха. Это единственное прикосновение очень уж походило на прощание. Прощание со всем прежним, привычным.

Она подошла к окну и посмотрела на ночное небо. В нём больше не было самой яркой звезды – той, которой она загадывала желания так много раз. Она улыбнулась, посмотрела на маму, над которой трудились целительные руки Татьянны.

Эви облокотилась на окно, и рядом появился Гидеон. Он выглядел встревоженным, на лбу залегла складка, уголки губ тянулись вниз.