Книга Игры, в которые играют боги, страница 14 – Эбигейл Оуэн

– Я Зевс, первый царь богов, бог небес, грома и молнии, бог погоды, закона и порядка, правления, судьбы и предназначения.

Я закатываю глаза. Судьба и предназначение – это одно и то же. Разве нет? Напыщенный болван.

И кстати, надо говорить «царь олимпийских богов». Но все боги в моем пантеоне настолько эгоистичны, что претендуют на все целиком. Ну что же, пусть будет царь богов.

– И ныне, в первый день Тигля, я буду выбирать первым.

Бог делает паузу, как будто ждет аплодисментов. Учитывая, что мы все толком не знаем, как это работает и что означает, и, я так понимаю, толпам, собравшимся вокруг того храма, сейчас плохо слышно из-за звона в ушах после грома, все они хранят молчание и внимают.

– Я выбираю…

7

Прочь с дороги

Тишина как будто выползает из видео и повисает над нами, пока мы вместе стоим и смотрим, затаив дыхание от любопытства, и никто не смеет даже кашлянуть. Кого он выберет?

Бьет еще один разряд молнии, на этот раз возле храма, на самом верху лестницы, между двумя колоннами главного входа. Несколько человек вскрикивает от грохота. И там, где ударила молния, из ниоткуда появляется явно ничего не понимающий человек.

Голос Зевса гремит вновь:

– Сэмюэл Себина.

Я таращусь в телефон. Избранный Зевсом смертный оказался еще выше и мускулистее Буна, с черной как смоль кожей и короткими черными волосами. Он явно оглушен и может только озираться вокруг. И пропадает так же быстро, как появился. Кто знает куда?

Снова поднимается крик.

– Гера! – орет кто-то. – Гера выбирает!

Люди смотрят, не поднимая головы от телефонов.

– Я Гера, богиня брака, женщин и звезд на небесах. – Из ближайшего телефона я слышу сладострастный женский голос, скорее подходящий Афродите: он раздается из одного из храмов Геры, тоже находящегося непонятно где. – Я выбираю…

Остального я не слышу, потому что справа ко мне проталкивается Шанс. Внутри зудящей волной поднимается тревога. Опять позорище, наказание или привлечение внимания Феликса к тому, что я оставила свой пост, – все это вполне может случиться, если он меня найдет. Пора убираться отсюда.

Я ныряю вбок, в узкий переулок между зданиями. Когда я оглядываюсь, Шанс тянет шею. Да. Он определенно ищет меня. Я провожу пару маневров уклонения, но наконец сворачиваю за угол и почти врезаюсь в широкую мужскую грудь.

– Эй, эй, эй! – восклицает Бун преувеличенно веселым голосом. – Помедленнее, Лайра-Лу… – Он так внезапно обрывает прозвище, которое сам дал мне в детстве, что оно режет уши.

«О боги. Он знает. Про Шанса. Про мою влюбленность. Про все».

Не то чтобы я удивлена.

– Ты снова напевала, – замечает он с ухмылкой. – Я думал, Феликс вытравил это из тебя.

Я прижимаю руку к губам, как будто могу загнать звуки обратно. Эта привычка появилась у меня, когда я была еще маленькой заложницей. Я даже не заметила, как снова начала мычать что-то. Но дни моего обучения давно закончились, так что, видимо, привычка вернулась.

– Прости, – бормочу я и протискиваюсь мимо него.

Бун сдвигается, перекрывая мне путь:

– Куда это ты так торопишься?

Я абсолютно уверена, что за всю историю нашего знакомства он никогда не удосуживался спрашивать меня о подобном. Я сдаю назад и заставляю себя посмотреть ему в глаза. Темно-карие глаза. Мне они всегда нравились.

Тут остается только истерически хихикать. Столько лет ожидания, что он обратит на меня внимание, – и он выбрал сегодняшний вечер. Единственный раз, когда я этого не хочу. Я бросаю взгляд назад, но не вижу Шанса. Пока.