Книга Игры, в которые играют боги, страница 24 – Эбигейл Оуэн

Эта логика не оставляет в его броне даже малейшей трещинки.

– Значит, нет резона сливаться с толпой. Верно?

Я скрежещу зубами, издавая тихое раздраженное рычание.

Аид говорит тише, и голос меняется, становится искреннее:

– Ты бы выделялась, даже если бы я одел тебя в тряпки и измазал в грязи.

Только потому, что я его избранная смертная, вот он о чем. Не нужно никакого трепетанья в животе.

– По крайней мере, постарайся не сделать хуже, – бормочу я в ответ, проводя ладонями по штанам.

Аид усмехается. Не злобно, не расчетливо – он искренне забавляется. Внезапная волна ужаса охватывает меня, ведь смешок громкий, другие его слышат, и я чувствую, как все взгляды, что еще не были направлены на нас, устремляются сюда.

Ненавижу это ощущение.

– Звезды – мой символ, – говорит Гера Аиду голосом, похожим на сладчайший крем, ровным и милым.

Я присматриваюсь к ее лицу. Что-то в ее интонациях… Интересно, а то, что она царица Зевса, не заставляет ее чувствовать, будто в этом мире мало что ей принадлежит? Я знаю, каково это.

– И? – Даже я вздрагиваю от тона Аида. Он опускает руку в карман, и Гера с опаской за этим наблюдает. – Пусть ты и богиня звезд, – говорит он, – но все знают, кто управляет тьмой.

Вот те на. Ему обязательно делать врагами каждого бога и богиню прямо с самого начала?

Если я вернусь домой, когда все закончится, точно переключусь на другой пантеон.

Я вздыхаю:

– Не обязательно провоцировать их намеренно.

Аид не отвечает.

Дело в том… что кое-чему в его отношении я завидую. Ему все равно. Ему просто плевать на то, рады ли ему здесь, не говоря о том, принимают ли его или любят.

А Зевс как будто терпеть не может быть не в центре внимания, и ему нужно снова направить его на себя. Он хлопает в ладони, и на одной стороне платформы появляются два ряда золотых кресел.

– Занимайте свои места, – говорит нынешний царь богов.

Аид немедленно подхватывает меня под руку – ощущение его теплой шероховатой кожи даже как-то успокаивает, несмотря на твердую хватку, – и сопровождает к креслу, как будто я королевских кровей. Он не выбирает места в заднем ряду или сбоку. Не-а. Аид размещает нас впереди и в центре.

Зевс, не успевший туда со своим смертным, снова яростно глядит на нас и садится слева от меня, пусть даже Сэмюэл – так его зовут, верно? – кивает мне. Потрясающе. Я сижу прямо между двумя богами, которые, похоже, устроили какой-то немой поединок воли. Явно лучшее место из всех. Ну, чтобы убиться, прежде чем вообще понять, что происходит.

– В какой же я заднице, чтоб меня, – бормочу я, а потом пришпиливаю к губам улыбку, да так, что лицо вот-вот треснет.

Аид нагибается ко мне, но говорит так, чтобы услышал Зевс:

– Только если ты изъявишь желание.

«О. Мои. Боги».

Позвоночник вытягивается в струнку, как будто Зевс ткнул в него громоотводом, и я отказываюсь смотреть на Аида. Или отвечать ему, если на то пошло. Он не всерьез. Я это знаю. А еще он не знает, какие жалкие реакции вызывает у меня. Это просто чушь, чтобы позлить Зевса, и она не заслуживает внимания.

Я чувствую, как Аид наблюдает за мной, возможно, с тем самым ехидным выражением лица, которое начинает меня возмущать.

– Нет? – уточняет он. – Какая жалость.

А потом он откидывается на спинку кресла, явно готовый наслаждаться очередной новенькой пыткой.