Книга Игры, в которые играют боги, страница 27 – Эбигейл Оуэн

Не то чтобы есть шансы работать с кем-то в команде. Не для меня, по крайней мере. Теперь я несу двойной груз: и своего проклятия, и того, что я поборница Аида.

Уверена, все они постараются держаться от меня подальше. Или будут на меня охотиться. Я практически чувствую перекрестье прицела у себя на спине.

И все же стоит попробовать.

– Или… – Даймоны прерывают мои мысли своим монотонным стереозвучанием. – Если поборники погибают в процессе Тигля и в конце в живых остается только один, этот поборник побеждает по умолчанию.

Тяжелый камень ужаса падает в желудок, на кучу таких же, уже лежащих там. Они фактически сказали, что мы можем убивать друг друга, чтобы победить.

Слова «союзники» и «соперники» только что приобрели совсем новое значение.

– Во что ты меня втравил, во имя бездн Тартара? – с шипением шепчу я Аиду.

Он не отвечает.

«Покарай меня сейчас», – хочу сказать я. Это было бы быстрее и наверняка менее болезненно.

– Поборники могут взять с собой на испытание любые инструменты смертных, исключая современное оружие. Все, что они смогут нести с собой, включая награды, которые смогут завоевать в процессе прохождения Тигля. С этого момента покровители могут наставлять своих поборников и вдохновлять их, но не смеют как-то иначе помогать или мешать любому поборнику, своему или чужому.

Что-то мне подсказывает, что им пришлось вписать это в правила.

– А мы, даймоны, будем судьями и хранителями правил Подвигов, с правом окончательного оглашения победителя.

Внезапно все даймоны разом выпадают из своего транса, или что это было, и Зелес говорит:

– В этом веке в правилах есть одно изменение, поскольку Аид присоединился к Тиглю. Если бог смерти будет коронован, это повлияет на человечество, поэтому мы решили сообщать о победителе в каждом Подвиге и позволить близким получать тела погибших.

Вокруг меня ахают и люди, и боги. Я вскользь думаю о том, будет ли кому какая разница, если мое тело вернут Ордену.

– Итак, поборники, – продолжает Зелес, – вы можете отказаться участвовать в играх, и ваш покровитель или покровительница выберет другого на ваше место.

Я резко поворачиваюсь к Аиду с открытым ртом, готовая озвучить свое решение:

– Я…

Он качает головой, потом тихо говорит мне:

– Последний человек, который попытался уклониться от игр в Тигле… Арес избрал вместо него его дочь.

У меня нет никого настолько близкого, чтобы его могли избрать, но я все равно закрываю рот и долго молча вздыхаю. Все знают, что отказы богам никогда не заканчиваются для смертных ничем хорошим.

Больше никто не отказывается от этой «чести».

– Превосходно, – говорит Зелес. – Какие-нибудь вопросы?

С чего бы мне начать?

Но остальные поборники качают головами, так что я не высказываюсь. Скорее всего, будет умнее подождать и спросить Аида, когда мы останемся наедине.

– И без дальнейших церемоний я открываю Тигель этого века, – провозглашает Зелес. – Поборники, приготовьтесь к вашему первому Подвигу. Он начинается сейчас.

12

Всегда проваливала испытания

Я сижу в кресле выпрямившись, как будто палку проглотила. Сейчас? И не дадут время на переварить? Или подготовиться? Хотя бы морально? Просто… идите играйте и надейтесь не подохнуть.

Они тут явно не шутят.

Зелес запахивает крылья поплотнее.

– Первый Подвиг – больше испытание для разминки. А не те двенадцать, в которых вам придется состязаться друг с другом… И это единственный Подвиг Тигля, в котором у каждого из вас есть шанс победить.