Книга Игры, в которые играют боги, страница 30 – Эбигейл Оуэн

– Осталось пятьдесят пять минут, – объявляет Зелес.

Он что, каждые пять минут будет отсчитывать? Ну совсем на нервы не действует, ага.

Тем временем Майке берет небольшое лакомство со стола с роскошными яствами, изучает его, а потом осторожно откусывает. И немедленно давится, испуская резкий свистящий выдох, и пыль летит с ее языка. Она хватает чашу и пьет, но лишь захлебывается и выплевывает питье, и красное пятно на белом мраморе – это не вино… а кровь.

Похоже, среди еды нам знаки не найти. И она еще и не для смертных.

Когда Майке выпрямляется, я замечаю, что некоторые пряди ее длинной темной челки запятнаны красным. Вот серьезно, боги – ублюдки.

«Сосредоточься, Лайра».

Благодаря любопытным сведениям от Майке план начинает формироваться. Я выжидаю, прогуливаясь и осматриваясь, но пока ничего не трогаю, следя за другими поборниками и выискивая что-то общее в предметах. Не то чтобы я это что-то видела.

И снова гонг.

– Пятьдесят минут.

– Мне любопытно… – Голос Аида раздается прямо рядом со мной, и я подпрыгиваю. Не привыкла, чтобы ко мне подходили близко. А к его привычке возникать там, где ему хочется, даже если он только что стоял на другом конце платформы, нужно еще приспособиться.

– У меня нет времени на разговоры, – отвечаю я.

– Я знаю, но ты что-то не стараешься. Остальные хотя бы что-то подобрали. Ты разве не хочешь заработать дары?

– Я начинаю медленно.

– Это я вижу. Почему?

Я пожимаю плечами:

– Сперва узнаю, что не надо делать. Это предусмотрительно – когда участвуешь в игре, устроенной кучкой заскучавших богов.

– Интересно. И ты что-нибудь уже узнала?

– Да. Не ешь еду.

13

За подсказками

Мое внимание привлекает вопль справа – как раз вовремя, чтобы увидеть, как каменная статуя херувима превращается в гаргулью и огрызается на Исабель Рохас Эрнайс, поборницу Посейдона, в шикарном серо-лиловом платье. Она отталкивает одного из поборников, а потом немедленно орет на гаргулью яростной тирадой на испанском.

Я указываю подбородком в сторону Исабель и добавляю:

– И не трогать статуи.

Она даже швыряет в тварь золотой кубок, который со звоном отлетает от каменного лба. Рыча, гаргулья расправляет крылья и с каменным скрежетом улетает прочь. Я улыбаюсь потоку богохульств, который все еще издает Исабель. Посейдон же говорил, что до того, как стать айтишницей, она была королевой красоты?

– Вот так, – выдает Исабель вслед, забирая то, что было ей нужно и лежало возле гаргульи.

Я мысленно добавляю ее к списку возможных членов команды.

– Мне надо искать знак, – говорю я Аиду. – Не лезь в неприятности.

Его низкий смешок следует за мной и проникает под кожу, как невидимая заноза.

И вскоре после него звучит еще один гонг и оставшееся время.

Это всерьез действует мне на нервы.

Время течет, а я продолжаю исследовать сокровища, исподтишка наблюдая за другими поборниками. Но к тому моменту, когда звучат еще два гонга и Зелес провозглашает: «Тридцать пять минут», я начинаю заново обдумывать свой план. Этот никуда меня не приведет. Должно быть, остальные борются с теми же сомнениями, потому что их движения становятся все более торопливыми, а лица – напряженными.

Я останавливаю свой выбор на Зэе, присматриваясь к нему.

Он подобрал изящную стеклянную безделушку, точно не могу разобрать какую, и пытается тайком изучить обратную ее сторону. Достаточно долго, чтобы мне стало любопытно, что он там видит. Он кашляет, опуская ее обратно. Потом переходит к следующему предмету и делает то же самое: смотрит на дно, потом еще быстрее ставит на место.