Книга Военный инженер Ермака. Книга 2, страница 42 – Михаил Воронцов

Скрыпник повернулся к ним. Они остановились в паре шагов, и какое-то время все просто молча смотрели друг на друга. В воздухе повисла настороженная тишина.

— Вы от Анисима? — сказал наконец Елисей.

Тот, кто шел первым, утвердительно кивнул.

— От него, — сказал он.

— Завтра в ночь отправляться, — произнес Елисей. — Времени нет. Надо успеть до холодов. Анисим объяснил, что нужно сделать?

— Да, — ответил жилистый парень. — Привезти сюда одного человека. Поймать и привезти. Сильно не калечить, нужен целый. Сделаем. Не впервой.

— Лодка готова? — спросил Елисей. — Анисим сказал, что даст вам лодку.

— Готова, — заверил его «монах», и его взгляд опять стал отрешенным.

Разговор длился недолго. Скрыпник и пришедшие договорились о месте встречи, после чего пятеро развернулись и ушли той же тропой, откуда пришли, растворившись в надвигающихся сумерках. Скрыпник ещё немного постоял на мостке, глядя на воду, а потом сам пошёл в городок, туда, где его уже ждал купец.

Анисим сидел избе, рядом с ним лежал богатый меховой плащ, который он явно носил лишь для вида. На столе стоял кувшин, глиняная кружка с медовухой. На тарелках была разложена колбаса, рыба, хлеб.

— Видел их? — спросил Анисим.

— Видел, — ответил Скрыпник. — Молчаливые ребята.

Анисим поднял взгляд и улыбнулся.

— Да, молчаливые.

Он отпил из кружки.

— Я тебе расскажу, кто они. Чтобы ты знал, с чем имеешь дело.

Он провёл пальцем по столу.

— Первый — Прохор Колотухин по кличке Тюлень. Здоровый, как бык. На вид добродушный, будто сонный. Но это до поры. Когда надо — убивает, даже не думая. Когда-то бурлачил на Волге, потом его взяли за убийство. Сбежал. Теперь он мой человек, я плачу ему. Сила у него звериная. Она часто бывает нужна.

Скрыпник кивнул, вспомнив круглое лицо и вялый взгляд.

— Второй — Митка Салтыков, — продолжил Анисим. — Кличка Бритва. Жилистый, шустрый, язык как игла. Любит ухмыляться, но в этой ухмылке нет веселья. Когда-то он скот резал на ярмарках — коров, овец. А потом понял, что кошель у человека ничуть не труднее вскрыть, чем брюхо у барана. С тех пор нож с руки не выпускает. У него характер… дерганый. Может шутить, а может в тот же миг приставить лезвие к горлу. Запугивать любит. Это его забава.

— Третий — Харитон Бессонов, — сказал купец. — Кривой. У него один глаз прямо смотрит, второй будто на сторону. В остроге сидел за разбой на большой дороге. Потом сбежал.

— Четвёртый — Савва Губарев, — Анисим налил себе ещё медовухи. — Монах. Был послушником, но из монастыря его гнали — вор, пьяница, да ещё и драчун. Теперь носит рясу, как память, и постоянно бормочет молитвы. С головой у него не все в порядке. Не обращай внимания. Привыкнешь, хотя поначалу страшновато будет.

— Пятый — Левонтий Чернавка, — сказал купец. — Знает, как человека связать — верёвкой, кушаком, хоть собственным поясом. Если кого нужно взять живым, а не убить, — его работа. Воровал женщин, продавал в дальние земли. Вспоминает то время с тоской. Говорит, хорошо было.

Анисим откинулся на лавке, глянул на Скрыпника.

— Теперь понимаешь, с кем будешь дело вести?

— По виду догадался, — ответил Елисей. — Таких рож я давно не видел. Татары хана Кучума и то добрее.

— Правильно говоришь, — кивнул Анисим. — Ты неглупый. Только не подведи их во время пути, а то всякое может случится. Я держу их подле себя. Такие люди нужны.