Книга Военный инженер Ермака. Книга 2, страница 67 – Михаил Воронцов

— Возьмём их, — решил Тюлень. — Сколько можно соленое мясо жрать А тело надо утопить. С грузом, чтоб не всплыло.

Монах бормотал молитвы, доставая верёвку. Бандиты обмотали тело, привязав найденный на берегу большой камень, и бросили со скалы в воду. Рыбак быстро пошел ко дну, только пузыри поднялись.

— Лодку тоже топим, — добавил Тюлень.

Днище пробили ножами и положили внутрь несколько камней. Долблёнка набрала воды и скрылась.

Затем они вернулись к своей лодке, столкнули ее в реку и поплыли дальше.

— Хорошая рыба, — сказал Тюлень, глядя себе под ноги. Там лежал улов ханта.

— Какой жирный лещ!

— Потом поедим, — отмахнулся Кривой. — Сейчас грести. До рассвета надо уйти.

Плыли молча. Место, где они убили рыбака, осталось позади. Река спокойно несла их вперёд.

Где-то в стойбище жена рыбака Ючи ещё не знала, что осталась вдовой. Дети спали, не ведая, что утром будут сиротами. Их будут ждать, искать, но не найдут — ни тела, ни лодки. Только пустая река и тишина.

— Далеко ещё? — спросил Монах, не переставая бормотать молитвы.

— Если без остановок — пара дней, — ответил Елисей. — А там надо быть очень осторожными. Главное — не попасться на глаза ни казакам, ни татарам, ни местным.

— Особенно остякам, — помолчав, — добавил он. — Если найдут тело, поймут, что это мы. И тогда нам конец.

— А как мы узнаем, что тот, кто нам нужен, вышел? — спросил Кривой. — Не пойдем же мы в Кашлык сквозь ворота. И через стену не полезем.

— Все будет, как надо, — заверил его Елисей. — Уже много раз говорил. Поймаем, никуда он не денется.

— Свяжем покрепче, — улыбнулся Левонтий и достал узкий кожаный ремень. — Не уйдёт. А если будет сопротивляться…

— Калечить нельзя, — предупредил Елисей. — Анисиму он нужен целый. Как он работать будет, если с ним что-то случится?.

С севера потянул холодный ветер, принёс запах хвои и болота. Где-то выл волк, и ему отвечала стая.

— Жуткие места, — пробормотал Монах.

— Зато безлюдные, — ответил Бритва. — Никто не увидит.

Лодка шла вперёд, а за спиной оставались только смерть и тёмная вода, скрывшая следы

* * *

…В плотницких мастерских новички показали себя куда увереннее, чем в кузнях. Дерево было им привычнее: большинство умело обращаться с топором, пилой, стамеской, не боялось щепы и древесной стружки. Руки сами ложились на инструмент, движения выходили неуклюжими лишь поначалу, а потом становились всё увереннее.

Конечно, до Лаптя и его опытных подмастерьев им было далеко — те работали как механизмы, без лишних слов, четкими и отточенными движением. Но все равно новички неплохо справлялись с простыми задачами: обтёсывали брёвна, подгоняли доски, выдалбливали гнёзда. А у некоторых дело пошло прямо с первых дней. Было видно, что они не только знают, что и как делать, но и получают удовольствие от работы — с интересом слушали советы, пробовали сделать чище и точнее.

Шум рубанка, запах свежей стружки и стук топора для таких людей стали не наказанием, а чем-то вроде тихого удовольствия. И, в отличие от кузниц, здесь редко кто делал кривую физиономию или норовил сбежать.

В сушильных сараях, где мы готовили дерево, работа показалась на первый взгляд совсем отдыхом. Тут не нужно было махать молотом или тягать тяжёлые заготовки, как в кузнице. Всего-то делов, что разложить доски и брусья на подставки, оставляя между ними щели, чтобы воздух свободно ходил, а затем время от времени их переворачивать, проверяли, не пошли ли трещины или плесень. Ну и иногда подправить заслонки, чтобы тёплый воздух шёл ровнее.