Книга Военный инженер Ермака. Книга 2, страница 80 – Михаил Воронцов

Пошли по следу. Люди шагали осторожно, чтобы не затоптать отпечатки. Впереди, пригнувшись, шёл старый следопыт Митрофан.

— Шестеро их было, — сказал он. — Один нёс, остальные рядом.

Лес казался враждебным. Каждый шорох заставлял тянуться к оружию. Но вокруг только темнота да деревья.

Дошли до берега. На влажном песке следы читались особенно ясно.

— Лодка стояла тут, — показал Митрофан. — Большая, на шесть-восемь человек. Оттолкнулись и пошли по реке.

Затем он прошел наверх, и в зарослях обнаружились следы стоянки — затушенный костер, примятая земля, мусор.

— Стояли здесь несколько дней и ждали.

* * *

Лодка скользила по тёмной воде Иртыша. Я сидел на корме, с кляпом во рту и со связанными сзади руками. Надо мной висели звёзды, берега проплывали чёрными тенями. Вёсла мерно плескали — гребцы работали веслами.

— Быстрее, — сказал Елисей. — Ермак наверняка людей поднял. Чем дальше уйдем до рассвета, тем лучше.

— Да куда быстрее-то, — проворчал Тюлень, налегая на весло. — Второй день пошел. Если в первый нас не нашли, то и сейчас не найдут.

— Ты не знаешь Ермака. Он очень упорный.

Я попробовал пошевелить руками. Верёвки врезались в запястья, узлы затянулись ещё туже. Мда, чем больше дёргаешься, тем хуже.

Митка Бритва, сидевший рядом, заметил мои попытки и усмехнулся своей нервной ухмылкой:

— Не развяжешься, даже не думай.

Елисей обернулся от рулевого весла:

— Не делай глупостей, Максим. Всё равно деваться некуда: кругом вода, берега далеко. Прыгнешь за борт связанным — утонешь. Да и зачем? Ещё спасибо скажешь, как на Руси окажешься. Человеком себя почувствуешь, а не одним из этих диких казаков. Будешь в тепле жить, сыто есть, работать головой, а не саблей махать.

С кляпом я ответить не мог.

— Вынь-ка ему тряпку, — сказал Елисей. — Пусть поговорит. Будет кричать — здесь всё равно никто не услышит.

Митка выдернул кляп. Я закашлялся, сплюнул.

— Сколько ж ты денег за меня взял, Иуда? — спросил я.

Елисей покачал головой:

— Не задавай глупых вопросов. Какая тебе разница? Достаточно. Ты лучше о себе думай, о своей судьбе.

— Предатель ты, Елисей. Казаков продал, Ермака предал…

— Хватит, — оборвал он.

Мы поплыли дальше. Я сидел, смотрел на звёзды и думал: как выбраться? Верёвки не поддавались, узлы только затягивались. Даже если каким-то чудом освобожусь — что дальше? Прыгать в воду? Далеко не уплывёшь, догонят.

Тянулись часы однообразной гребли. Плеск вёсел, скрип уключин, тяжёлое дыхание гребцов. Иногда мимо проплывали тёмные массивы островов, иногда берег подходил близко.

Я всё думал о побеге. Должен же быть способ. Всегда есть способ.

Большая Медведица висела прямо над головой. Плывём на запад, к Руси.

Затем начал накрапывать дождь. Бандиты накрылись шкурами и ругались вполголоса. Я сидел, и вода стекала по лицу. Но дождь быстро кончился.

Вдруг я услышал тихий всплеск за бортом. Совсем тихий, едва различимый, будто весло неосторожно коснулось воды. Никто из бандитов не обратил внимания.

А потом я почувствовал прикосновение к руке. Холодное лезвие скользнуло по верёвкам. Раз, другой.

Верёвки ослабли, руки освободились.

Я замер, боясь пошевелиться. Кто это? Откуда?

Я сидел на корме лодки, изображая, что всё ещё связан. Верёвки на запястьях были перерезаны, но я держал руки за спиной, не шевелясь. Кто это сделал? Откуда взялся помощник посреди реки, ночью?