Книга Военный инженер Ермака. Книга 3, страница 119 – Михаил Воронцов

— Кучум, ты не должен править этой землей. Ты поддаешься эмоциям. Ты глуп.

Сказав это, он огляделся, как будто опасаясь, что кто-нибудь мог услышать крамольную мысль. Вокруг снова остались только деревья, туман и свинцовое небо. Мурза запахнул халат плотнее и направился к своей юрте; ему предстояло думать всю ночь.

* * *

…Ночь ещё была тёплая для осени. Мы с Прохором находились в на маленькой прибрежной полянке недалеко от улуса и всматривались в темноту. Мы ждали Хасана уже почти час, и напряжение крепло с каждой минутой.

Наконец раздался тихий шорох, и из-за ствола сосны показалась фигура. Хасан шёл бесшумно, но постоянно оглядывался по сторонам. В лунном свете было видно его смуглое лицо с характерными татарскими чертами — широкие скулы, узкие глаза, редкая бородка. Он улыбался, но улыбка была натянутой, похожей на маску.

— Ассаламу алейкум, — прошептал он, подходя ближе. Его голос звучал слишком весело для человека, рискующего жизнью. — Ну что?

— И тебе мир, — ответил Прохор и сразу перешел к делу:

— Что получилось с Иваном?

Хасан невольно хихикнул, оглянулся, словно проверяя, не следят ли за ним, и уселся на поваленное дерево, тут же вскочив, как будто не мог усидеть на месте. Его пальцы немного дрожали, когда он поправил меховую шапку. Нервничал, похоже, но пытался скрыть это за веселостью.

— Ну как смог… — начал он. — Кинул ему в окошко кусок бересты, написал на ней по-русски. Охрана не заметила. Я плотник, могу ходить где угодно.

Он говорил быстро, перескакивая с мысли на мысль.

— Меня здесь уже знают, — продолжал Хасан, ходя туда-сюда между деревьями. — Юрту мне дали, живу в ней. Работы много, мной довольны. А та береста… я написал, что помощь рядом. Наверное, он обрадовался! Небось доволен, что грамоте научился — добавил он нервным смехом, но смех оборвался, когда вдалеке завыла собака.

— Ответил, что он жив и здоров.

Я наклонился к нему ближе:

— Как он вернул бересту?

— Очень просто, — махнул рукой Хасан, но тут же оглянулся, как будто этот жест мог быть замечен.

— Тут чего только не валяется — щепки, стружка, обрезки коры. Никто на это не обращает внимания. Охранники ленивы, днём спят, а не по сторонам смотрят. Но куда ему бежать днем отсюда?

— А дальше? — спросил Прохор, в его голосе слышалось нетерпение.

Хасан снова оглянулся, подошёл совсем близко.

— А потом я улучил момент и кинул ему свёрток с пилой и ножом. Завернул в тряпку, чтоб непонятно было. Бросил прямо в окно, когда охрана отвернулась. Сердце так колотилось, думал, увидят! И написал, чтоб пилил стену, но не ломал ее, пока я не скажу.

Он вытер вспотевший лоб рукавом.

— Через несколько дней он ответил: всё готово. Перепилил бревна, но снаружи незаметно, теперь осталось только быстро выломать. Охрана не встрепенулась. по ночам они у костра греются, а не вокруг ходят. Только как дальше — я не знаю, — в голосе Хасана проскользнула настоящая тревога. — Там собак полно. Учуют чужого — подымут лай, и весь улус проснётся. Какая б охрана сонная не была, когда он выберется, точно его заметит. А с ними тремя он не справится. Да и закричат они, всех на ноги поднимут.

— Собак, если получится, скоро не будет, не переживай. — спокойно сказал Прохор.

Хасан замер, глядя на него с изумлением.

— Как это не будет? Вы что, всех перебьёте? Это как⁈