Книга Военный инженер Ермака. Книга 3, страница 56 – Михаил Воронцов

— Мы для татар никто, — подхватил Фёдор

Его длинные пальцы теребили рукав рваной рубахи.

— Звери, хуже собаки.

Михайло вздрогнул и перекрестился неумело, будто давно забыл этот жест:

— Нехорошо мы сделали. Священную рощу сожгли. Вдруг духи обидятся?

Андрей хмыкнул, но без веселья:

— Сколько людей ты порезал за жизнь? И что? Духи покарали?

Михайло опустил голову:

— Люди — другое. А там место святое. Вогулы там молились испокон веков.

Повисла тяжёлая тишина. Где-то вдали ухнул филин. Лес вокруг будто дышал невидимыми глазами и затаёнными тенями.

— Я бы сделал именно так, — вдруг сказал Игнат.

Остальные вскинули головы.

— Будь я на месте татар, не дал бы нам ничего. Убрал бы, чтобы следы замести.

— Почему мы раньше не думали? — спросил Фёдор.

— А куда нам было деваться? — ответил Андрей. — Отказались — и нас бы сразу зарезали.

Андрей наклонился ближе к огню.

— Помните улыбку того мурзы? Карачи его звали. Он сказал нам рощу жечь. Как он усмехался, когда награды обещал… А шаман при нём? Шаман должен рощу хранить, а он её предал.

— Рожа страшная, — передёрнулся Михайло. — Глаза мёртвые, а на лице будто черви под кожей шевелятся.

Игнат резко встал. Остальные подняли глаза к нему, ожидая решения.

— Что делать будем? — спросил Фёдор, хотя ответ уже читался на лице Игната.

— Бросаем всё и бежим, — сказал он твёрдо. — Сейчас же. Не ждём утра.

— Куда? — Андрей тоже поднялся.

— На Русь. Не ждать, пока нас тут убьют. Савелия уж нет — вогул убил. И нас то же ждёт. У татар награда одна — смерть. А если вогулы поймают… хуже будет.

— Лодка у нас есть, — сказал Фёдор, вставая и отряхиваясь. — Татарам она неизвестна. Попробуем уйти по реке, а там как Бог даст.

Михайло поднялся последним, сутулая фигура дрожала от усталости и страха:

— До зимы не доберёмся до Руси. Зима тут скорая.

— Лучше замёрзнем в тайге, чем татарам в руки или вогулам. Те живыми не оставят, — ответил Андрей.

Игнат кивнул, соглашаясь. Лес стоял настороженно-тихий, будто сама тайга наблюдала.

— Идем тихо, — сказал он. — Костер пусть горит. Так татары подумают, что мы здесь.

Четверо двинулись, осторожно пробираясь меж деревьев. Их фигуры растворились во тьме сибирского леса. Он будто ожил: зашуршали зверьки, ухнул филин, ветер зашелестел в кронах.

Впереди ждал долгий путь по чужой земле, где за ними могли охотиться и татары, и вогулы, и казаки Ермака.

А может быть, и разгневанные духи.

* * *

Густые сумерки окутывали сибирскую тайгу. В шатре Карачи горели масляные светильники. Мурза, облачённый в богатый халат, расшитый серебряными нитями, полулежал на груде подушек. Напротив него, поджав ноги, сидел шаман Кум-Яхор.

— Ну что, у нас всё получилось? — спросил Карачи, поглаживая короткую бороду. В его голосе звучало удовольствие. Затея увенчалась успехом.

Кум-Яхор шевельнулся, и тень от его головы двинулась по стене шатра.

— Да. Роща сгорела.

Мурза прищурился, разглядывая шамана с любопытством.

— Не жаль? Сколько лет ходил туда, молился своим духам…

Лицо Кум-Яхора исказила злобная усмешка. Его пальцы сжались.

— Нет. Вогулы предали меня. Они мне чужие.

— Правильно… — расхохотался Карачи, и его смех прокатился по шатру, заставив пламя светильников дрогнуть. Охранники у входа переглянулись, но остались неподвижны, привыкшие к странностям своего господина.